- Кай оскорбил отца Руфа, - объяснил Муций, - и они подрались. Прямо в школе.
- Вчера Руф написал на табличке: "Кай - болван", - добавил Юлий.
- И повесил табличку на стену, - сказал Флавий.
- А потом Ксантипп выгнал его из школы, - закончил повествование Публий.
Клавдия переводила взгляд с одного говорящего на другого, и на лице ее росла озабоченность.
- Выгнал из школы! - воскликнула она.
Мальчики знали, что Руф ей очень нравится, и Муций поспешил успокоить ее:
- Все не так плохо. Ксантипп простил его.
Лицо Клавдии просветлело.
- Тогда хорошо, - сказала она, но тут же снова забеспокоилась. - Отец ужасно зол, - заметила она. - Я пришла сюда, потому что думала, Руф с вами. Мне хотелось предупредить его.
- О чем? - поинтересовался Муций.
- Дело было так, - вновь принялась рассказывать Клавдия. - Отец Каю не поверил и велел позвать двух стражников, охранявших площадь ночью. Указав на стену храма, он спросил, знают ли они что-нибудь об этом. Стражники онемели. Потом один из них сказал: "Ничего подобного прошлой ночью не было". - "Как же так?" - спросил отец. "На стене ничего не было, - повторил стражник. - Мы довольно долго сидели как раз у этой стены. Ночью мы любим слегка перекусить немного хлеба, фиги, глоток-другой вина. Ярко светила луна, и мы бы обязательно заметили, если бы на стене было что-то написано". - "Когда это было?" - спросил отец. "Незадолго до наступления пятого часа ночи", - ответил стражник. "Ты видел кого-нибудь возле храма?" - продолжал допрос отец. "Никого, повелитель, - заверил стражник, - а потом мы ушли". Стражник спросил, должен ли он сообщить об осквернении храма, но отец приказал ему ничего никому не говорить. "Я сам займусь этим делом", - сказал он.
- Вот так-так! - пробормотал Флавий.
- Звучит не очень утешительно, - обеспокоенно заметил Муций.
- А что было потом? - спросил Юлий.
- Потом стражники ушли, - завершила свой рассказ Клавдия.
- Наверное, твой отец сам хочет наказать Руфа, - предположил Флавий.
Клавдия с сожалением покачала головой.
- Нет, - сказала она, - у него другой план. После того как стражники ушли, он спросил Кая: "Откуда ты знаешь, что это сделал Руф?" А Кай ответил: "Мы поссорились". - "Это не доказательство", - возразил отец. Но Кай стоял на своем. "Это был Руф, потому что это его почерк. Я знаю, как он пишет", сказал он. Услышав это, отец воскликнул: "Ну вот! Все ясно. Если это его почерк, то не может быть сомнений, что это его работа. Я сам сегодня отправлюсь к городскому префекту13 и обвиню Руфа в злостном осквернении храма".
Мальчики подавленно молчали. Городской префект был известен своими суровыми и крайне жестокими приговорами. Он был человеком, не знавшим сострадания.
- Ты думаешь, префект может сделать что-то ужасное с нашим Руфом? спросила погрустневшая Клавдия.
Муций мрачно кивнул.
- Он приговорил к смертной казни людей только за то, что те смеялись, когда мимо проезжал император со своей свитой.
- Но Руф всего-навсего мальчик! - вскрикнула Клавдия. - Префект не сможет вынести смертный приговор ребенку.
- А почему бы и нет? - вступил в разговор Антоний. - Детей часто казнят. Я сам однажды видел такую казнь. Трое мальчишек, не старше меня. Их обвязали тяжелыми цепями и сбросили в Тибр. Они кричали и барахтались в воде, а солдаты смеялись. Я кинулся к берегу, хотел попытаться спасти их, но было уже поздно, они утонули.
Какое-то мгновение Клавдия с ужасом смотрела на него. Потом неожиданно вскочила, всхлипнула:
- Ты все врешь!
И побежала прочь, продираясь вслепую сквозь кустарник. Она помчалась по площади так быстро, что ее волосы вовсю развевались. Где-то посреди дороги у девочки соскользнули обе сандалии; быстро наклонившись, она подобрала их, но вместо того, чтобы надеть, продолжила свой путь босиком. Добежав до ограды сада, Клавдия юркнула в открытую калитку и захлопнула ее за собой.
- Вот какая быстрая, - отметил Публий.
Муций зло посмотрел на Антония.
- Тебе не следовало рассказывать ей эту историю, - сказал он.
Антоний был задет.
- Но это же правда, - возразил он.
- Такие истории не для девочек, - заметил Публий.
Мальчики в раздумье немного помолчали. Сквозь кустарник пробивались лучи утреннего солнца; небо было голубым, пели птицы, и легкий ветерок шелестел верхушками сосен. Из Субуры14 до них долетал глухой шум пробуждающейся улицы.
- Руф должен бежать, - наконец произнес Муций.
- Куда? - спросил Публий.
Муция уже был наготове план.
- Слушайте! - возбужденно зашептал он.-Давайте спрячем Руфа в нашей пещере. Вечером принесем ему одежду раба. Он переоденется, и мы отведем его к реке. Я знаю одно место, где он сможет переплыть на другой берег и стражники на мосту его не заметят. Ему придется передвигаться по ночам, а днем прятаться, пока он не достигнет нашего имения. Я дам ему письмо к Саллу, управляющему, и попрошу его принять Руфа под свою опеку в качестве раба - то есть, конечно, как будто бы раба. Салл выполнит мою просьбу. Он настоящий друг. Я всегда помогаю ему кормить свиней и доить коров. Руфа не станут искать в деревне, и он сможет пожить там, пока тучи не рассеются.
- Замечательный план! - восхищенно одобрил Юлий.
Другие тоже присоединились к похвале. Но Муций резко оборвал их.
- Пошли! - скомандовал он. - Нужно найти Руфа, не откладывая.
Мальчики помчались напрямик через рощу к булыжному парапету, перебравшись через который они оказались на тихом бульваре. Пробежав немного по безлюдной тенистой улочке, они приблизились к большому старомодному дому с маленькими окошками. Это была вилла полководца Претония.
Муций постучал в дверь. Ему открыл белобородый раб, который сразу узнал мальчишек.
- Как случилось, что вы не в школе? - спросил он с доброй улыбкой.
- У нас небольшие каникулы, - ответил Муций. - Учитель повредил себе ногу.
Старый раб понимающе хмыкнул.
- И поэтому, я уверен, вы ужасно огорчены. - В его глазах сверкало веселье. - А что привело вас сюда?
- Мы бы хотели повидать Руфа. У нас к нему важное дело.
- Гм, - промычал старик. - По-моему, Руф захворал. По крайней мере, я его сегодня не видел. Посмотрите сами. Вы знаете, где его комната. Входите.
- Захворал? - переспросил недоверчиво Муций.
Старый раб пожал плечами.
- Мне так кажется. Как бы там ни было, Руф не собирался сегодня в школу, иначе он бы давно был на ногах.
Мальчики шагнули во внешний двор, сняли сандалии и прошли в полутемный, скромно обставленный большой зал. Они хорошо знали расположение комнат, так как мать Руфа, Ливия, была радушной хозяйкой и любила, когда к ее сыну приходили гости. Мальчикам она очень нравилась.
Комната Руфа была маленькой, темной, без окон и освещалась только отверстием над дверью. Откинув занавеску, закрывавшую дверной проем, мальчики вошли в комнату. Руф лежал на постели, но тут же в панике сел.
- Что случилось? - смущенно спросил он и натянул повыше одеяло.
Странно, но волосы у него были совершенно мокрыми, как будто он только что окунул голову в кадушку с водой.
- Что вы затеяли? Почему у вас такой странный вид? - обратился он к одноклассникам.
- Ты должен бежать! - сказал Муций.
Руф побледнел.
- Бежать? Почему... зачем? - заикаясь, проговорил он.
- Брось. Сам знаешь, - ответил Публий мрачным голосом.
- Я ничего не знаю, - тихо промямлил Руф.
К нему шагнул Антоний и зашептал:
- Твоя жизнь в опасности. Из-за того, что ты размалевал стену храма.
Руф замотал головой в искреннем изумлении.
- Я намалевал что-то на стене храма? Вы, наверное, спятили? Что намалевал? Какой стене?
- Не притворяйся! - сурово произнес Юлий. - Ты написал "Кай - болван" на стене храма Минервы. Разве ты не понимал, что храм посвящен императору?