К сожалению, затея провалилась с первой же попытки. Генеральный начал хитрить раньше гостя, и Вяткин тут же среагировал на всю катушку, сильно огорчив товарища Семиглазова.
Но главный удар болезнь нанесла по семейной жизни. Даже телефонные разговоры жены вызывали у Вяткина приступы. Она требовала, чтоб он затыкал уши и после работы, но на такую глухонемую жизнь он не соглашался. Обстановка накалилась после той ночи, когда супруга, прильнув в постели, прошептала: "Зая, заинька, дружок, полезай-ка на пенёк..." Вместо того чтобы откликнуться на ласку. Вяткин выдал серию чихов, разбудив весь подъезд.
Приближалось отчетное время, и товарищ Семиглазов занервничал. Объединение горело синим пламенем, надо было как-то выкручиваться, но Вяткин для ювелирной работы не годился, а замены ему не было. Тогда директор решил полечить его древним способом. Первым делом он повысил Вяткину зарплату. В приказе было сказано: "За вклад в успешное освоение!". И так далее. Если и было тут враньё, то очень слабой концентрации, так что Вяткин его не уловил. Чуть позже, к общему удивлению, ввели его в технический совет. И опять формулировка была убедительная. И опять Вяткин не почувствовал фальши. Сослуживцы терялись в догадках. Ходил слух, что Вяткина скоро заберут в Москву, чтобы использовать как детектор лжи.
Ещё через месяц товарищ Семиглазов создал для Вяткина новый отдел с отдельным кабинетом и тремя подчиненными. Не успел он сесть в новое кресло, как послали его в Западную Европу поглядеть, как капиталисты ведут документацию.
Постепенно Вяткин пошел на поправку. Чем лучше ему жилось, тем реже он чихал. На разных совещаниях сидел спокойно, даже не затыкая ушей. А когда сам начал врать вслух, все поняли — человек выздоровел. Отчёт он сочинил так лихо, что объединение вырвалось из опасной зоны и оказалось в авангарде. Товарищ Семиглазов в знак признательности поощрил Вяткина крупной денежной премией, которую тот принял с чувством благодарности. Так опытный руководитель помог подчиненному избавиться от злой болезни.