Карлтон улыбнулся и пометил в журнале время.
– Надеется попасть на телевидение. В передачу «Копы».
Лейтенант повернулся к Уитткауэру:
– А для меня что-нибудь есть?
– Пока ничего. Слышал такое выражение – мух считать? Так вот, как раз этим я и занимаюсь. В прямом смысле.
Уитткауэр кивнул на стоявший перед ним монитор. На черно-белом дисплее в ускоренном темпе мелькала запись с изображением здания Кена. Оператор покрутил настройку и замедлил скорость, словно заметив что-то необычное. Он нажал кнопку, и на увеличенной картинке появился человек, входивший в дом. Уитткауэр сравнил его с фотографиями Кена и Сабини, висевшими рядом на панели. Убедившись, что сходства нет, продолжал смотреть пленку.
– Сколько вы уж промотали?
– Двенадцать с половиной дней. И я еще ни разу не видел Паркера. Наверное, он пользуется другим входом. Ты уверен, что мы что-нибудь найдем?
– Должны найти. Продолжай смотреть, Уитткауэр.
Слегка прихрамывая, Кен шагал по тротуару Сент-Чарлз-авеню и разглядывал выцветшие номера домов. Это была уютная улочка в ультрамодном районе Виргиния-Хай-лендс, но Кена не интересовала архитектура.
Кто-то пытался его убить.
Что за тип сидел за штурвалом лодки? Был ли это тот же человек, который убрал Бартона Сабини, Дона Брауна и Карлоса Валеса?
Кен огляделся по сторонам. Убийцей мог оказаться любой из прохожих, сновавших по улице. Сейчас следит за ним и ждет только удобного момента, чтобы закончить дело.
Раньше Кен никогда не бывал на этой улице. Здесь жил некий Стен Уорнер, называвший себя «информационным брокером». Кен познакомился с ним год назад, когда фирма «Гринфилд электроникс», где работал Уорнер, заподозрила того в незаконном использовании компьютера в ее нью-йоркской штаб-квартире. Явившись для проверки на детекторе лжи, он предложил Кену свои услуги в обмен на положительный результат. Уорнер подрабатывал на стороне продажей конфиденциальной информации – начиная с кредитной истории и кончая поиском номеров, не указанных в телефонной книге.
Кен завалил Уорнера, и того немедленно уволили с работы. Но Кена заинтересовало «информационное брокерство», и он оставил себе адрес.
Не надо было сюда приходить, думал Кен, приближаясь к двухэтажному дому. Уорнер спустит его с лестницы раньше, чем он успеет открыть рот. Ну и ладно. Одним синяком меньше, одним больше, какая разница?
Кен нажал звонок. Через несколько секунд дверь распахнул молодой человек с голым торсом и всклокоченными волосами. Он подозрительно уставился на Кена.
– Стен Уорнер? – спросил Кен.
– Да.
– Меня зовут Кен Паркер, я оператор полиграфа. В прошлом году вы не прошли у меня проверку на детекторе лжи.
Уорнер присмотрелся к нему внимательнее и расплылся в широкой улыбке.
– Будь я проклят! Заходите! – сказал он с сильным южным акцентом.
Настежь открыл дверь и ушел в дом. Кен замер на пороге. Он никак не ожидал такого теплого приема. Уорнер крикнул из другой комнаты:
– Не бойтесь. У меня только одна собака, и та не кусается.
Кен прошел в гостиную, заваленную газетами, журналами и рулонами бумаги. В комнате было сумрачно, хотя сквозь опущенные шторы пробивалось солнце. Уорнер смахнул с дивана мусор, освобождая место для Кена.
– Зачем пожаловали? – поинтересовался он, плюхнувшись на стул.
Кен все еще не мог прийти в себя от радушия Уорнера.
– Вы меня помните?
– Еще бы. Завалили меня на детекторе. Из-за вас я потерял работу.
– И вы не сердитесь?..
– Нисколько. Все было честно, меня поймали за руку. Сам виноват. Хорошо, хоть в тюрьму не посадили. – Уорнер с любопытством взглянул на Кена. – А вы что, извиняться ко мне пришли?
– Нет, я…
– Вам не из-за чего волноваться. Потеря работы – самое лучшее, что могло со мной случиться. Сам бы я никогда не решился ее бросить. А теперь у меня свое дело, сам себе хозяин. Мне нравится. Впрочем, что я говорю? Вы и так все знаете. Здорово, правда?
– Да. Здорово. Собственно, за этим я к вам и пришел. Вы по-прежнему занимаетесь информационным бизнесом?
– Разумеется!
Кен инстинктивно не доверял таким бодрым и энергичным людям. Обычно они или сидели на наркотиках, или прятали глубокую тревогу, которая рано или поздно приводила к психическому срыву и заканчивалась бешеной стрельбой из автомата.
– Мне нужны сведения об одном человеке. Все, что вы сможете найти.
– У вас есть номер его водительских прав или карточки социального страхования?
– Нет. Мне очень жаль.
– Ничего страшного. Просто придется заплатить побольше.
– О какой сумме идет речь?
Уорнер показал Кену тарифную карточку с полным списком услуг. Кен с улыбкой прочитал несколько пунктов: «Телефонные номера, не указанные в справочнике, – $50.00», «Домашние адреса, не указанные в справочнике, – $40.00», «Полное полицейское досье – $275.00», «Медицинская книжка – $225.00».
– Как вы устанавливаете цены?
– Все зависит от того, насколько трудно добыть информацию, велик ли риск и сколько придется платить самому. У меня есть свои источники, и они обходятся недешево. На самом деле у меня самые низкие цены в городе. Если узнаете, что кто-то берет меньше, я сделаю вам скидку.
После некоторых колебаний Кен остановился на пакете «общих сведений», который, по словам Уорнера, становился все более популярен среди богатых немолодых дам, желавших проверить прошлое своих юных женихов. Уорнер показал ему несколько готовых образцов, напомнивших Кену его собственное досье, которое он видел в доме Миф.
– Прекрасно, – сказал Уорнер. – Осталось только назвать имя.
– Имен будет два. Первое – Бартон Чарлз Сабини.
Уорнер сделал пометку на бумаге.
– Отлично. И второе?
Кен помолчал, прежде чем ответить.
– Дэниелс, – сказал он наконец. – Ее зовут Миф Дэниелс.
– Что это? – спросила Марго, разглядывая сине-фиолетовую металлическую пластинку, которую Кен нашел в офисе Дона Брауна.
– Я у тебя хотел спросить.
Кен прислонился к перилам террасы возле бара «Элвудс». Билл и несколько его друзей сидели внутри и смотрели игру «Брэйвз».
– Зачем?
– Мне нужна эта информация. Твоя компания каждый день проводит кучу тестов. Если ты сделаешь лишний анализ, никто ничего не заметит, правда?
– Зато я замечу, – возразила она. – Прежде чем нести эту штуку в лабораторию, я должна знать, что происходит.
Кен отвернулся. Разумеется, должна. Но как объяснить, что лучше побыть в неведении ради ее же пользы? Если он по уши вляпался в дерьмо, это еще не значит, что надо тащить за собой Марго.
Можно, конечно, что-нибудь соврать.
Нет. Только не ей. Она этого не заслужила.
– Я не могу рассказать тебе обо всем сейчас, Марго. Если ты согласишься, то здорово мне поможешь, а нет – обойдусь. У меня есть причины, по которым мне лучше помалкивать, но как только появится такая возможность, я отвечу на все твои вопросы. А пока прошу просто мне поверить.
Марго молчала, слушая, как в баре орут фанаты «Брэйвз». Она сжала металлический предмет в ладони.
– Поможешь? – спросил Кен.
Марго кивнула:
– Завтра же утром отошлю это в лабораторию. Я даю им много заказов. Думаю, они не откажутся сделать один тест бесплатно.
– Спасибо, Марго.
– Не за что. Если захочешь поговорить, вспомни, что я рядом. Иногда мне кажется, что ты об этом забываешь.
– Я всегда помню.
Кен вернулся домой и услышал звонивший телефон. Он снял трубку.
– Алло?
– Пора, – сказал Майклсон.
– Вы очень самонадеянны, если думаете, что люди должны узнавать ваш голос после второй встречи.
– Полагаюсь на ваше чутье. Вы профессиональный оператор и все такое.
– Ладно. Пора что?
– Оказать мне услугу. Какие у вас планы на завтрашнее утро?