как весной понесло в водосток струю
человечьей ночи а сам стою
у простой бабули
все пытаю положенных прав и льгот
застолбить места растолкать народ
постеречь баулы
а она вонзается как пила
по спирали в толпе пополам тела
опустело стадо
ни живому жена и жмуру не дочь
подвяжу баулы и рысью прочь
слишком страшно стало
я-то знаю как себя поведу
я лет сорок закапывал в грунт еду
не грусти утроба
чемоданы вязать не концы сводить
вот бы пару глаз чтоб за всем следить
да закрылись оба
стансы
если вдруг умереть и очнуться
где пылает огонь и смола
нехорошие чувства начнутся
раздадутся плохие слова
очень мудро что мы умираем
наповал как любое бревно
а у жизни за порванным краем
неподвижное время одно
разве лучше чтоб нас наказали
за отсутствие в сердце стыда
и набитыми пеплом глазами
наказание видеть всегда
это голову встарь моисею
из куста конопли голова
на синайскую всю одиссею
заморочила бред говоря
там куда не проносят и пыли
даже плотно зажатой в кулак
не жалей что мы заживо были
не такие хорошие как
не костры скипидара а ветер
там вращает кристалл в пустоте
а которые верят как дети
как сапер ошибаются те
про предсмертные личности чувства
все в учебнике честном прочти
и не жалуйся больше что грустно
потому что не грустно почти
пока не проснулся
тускло сон сбывается под ногами
покрывало ветра муаром вниз
почемучки в тучах мастерят оригами
над лугами лагерем canada geese
под травой на бронкс пролегает ветка
все вокруг бегом передышки редко
на стальных снарядах сбивают вес
улыбаются тайным мыслям и смс
он с утра на три буквы свой баухаус
прямо в парк над которым белеет парус
небоскреба и облачным гость скирдам
на бетонные пустоши и отшибы
в голову пришло бы искать нашли бы
где-то между коламбус и амстердам
что же эта жертва журчит кипятится
безутешный пестует аппетит
в сумерки взмывает возвратная птица
пятится вдоль воздуха так и летит
друга бы теперь позвонил бы другу
знал бы стороны света забирал бы к югу
сколько вброд до самого мавзолея гранта
все равно потом повернешь обратно
на копейку радости рубль труда
долго брел один истрепался весь
скоро снова его заберут туда
где он был пока не проснулся здесь
пепел гаити
опять не в духе
в живые лица
вонзает когти
неукротимый
директор мира
верховный хрен сам
слезая утром
спеша к престолу
с небесной койки
и трупный запах
ему приятен
над порт-о-пренсом
мы состоим из
кровавых пятен
мясных волокон
в разверстый гравий
рожаем в муках
кривых потомков
от слез и лимфы
ему лишь ярче
лазурный кокон
когда мы смертным
исходим криком
из-под обломков
слаба в разлитых
мозгах на грунте
тверда в граните
земная память
прибоем крови
гробы отпеты
пора припомнить
когда на карте
горит гаити
кто автор смерти
и нашей мнимой
над ней победы
видение варвара
чуть не шерсть до ушей но возник изнутри как живой
всей изнанкой вникая пространству в надрез ножевой
в протоплазменный паз роговицы под створками ока
вертикальные ноги и полый мешок пищеблока