Я выглянул из-за укрытия. В начавшем сгущаться тумане увидел тени наших солдат, медленно бредущих по склону вниз. Рядом с ними, бок о бок, спускались и низкорослые вьетконги. Они брели все вместе, опустив головы, руки у них свисали как плети. Мы начали кричать своим, чтобы бежали сюда, что мы их прикроем огнём. Но они брели вниз не обращая внимания на наши призывы. Когда расстояние сократилось нас всё-таки услышали и повернули к нашему укрытию. Мы стали стрелять во вьетконгов, но они даже не пригибались, что нас очень удивило, было такое впечатление, что стреляем холостыми. Вся эта толпа приблизилась к поваленному дереву. И тут они все, со звериной яростью, стали набрасываться на нас и кусаться. Мы отбивались, как могли, но ничто их не брало, ни пуля, ни нож. Неподалёку в небо взмыла тройная ракета белого и красного цветов, призыв о помощи от наших соседей. Но чем мы им могли помочь. Наш лейтенант, отбиваясь от наседавших на него сразу нескольких человек, крикнул чтобы мы бежали. Я ткнул в грудь штыком нашего пулемётчика Джона Кларка, который превратился в сумасшедшего и пытался на меня напасть одновременно кусаясь. Но он даже не среагировал на проникающий удар штыком продолжая тянуть ко мне руки всё время скалясь и бешено вращая безумными глазами. Он рычал как зверь, пытаясь схватить меняза шею. Я повалил его наземь, но он всё равно хотел меня поймать за ноги. Я пригвоздил его штыком пристёгнутым к винтовке к поваленному дереву, резко отскочил в сторону и побежал в джунгли. Оттуда я смотрел как эти твари, которые недавно были людьми, убивают живых словно дикие звери, загрызая их на смерть. Со стороны материка в заливе появились огни. Они приближались. В сгущающейся тьме по силуэтам плавсредств я понял, что это были военные катера противника. Когда они подплыли к берегу, я вышел к ним, поднял руки и встал на колени. Меня тут же свалили на землю и связали руки. Потом посадили в один из катеров и он отчалил от острова. Остальные высадившиеся бросились к сопке. Что с ними потом стало не знаю. Но в лагере военнопленных говорили, что никто не вернулся. Потом там всё сожгла наша авиация. Через две недели меня, как участника тех событий, вывезли в Советский Союз.
- Как вы думаете, что это было? - спросил дознаватель.
- Перед операцией ходили упорные слухи, что есть какое-то новое оружие, совершенно непохожее ни на что. И благодаря ему, мы сможем победить. Я думаю, что это оно и было. Нас сделали бессмертными, - капрал задумался на секунду уставившись на камеру. - И неуправляемыми монстрами.
Дальше пошли кадры, как этот американец уже в гражданской одежде состоящей из светлой рубашки и тёмных брюк сидел на обычном советском диване в небольшой комнате и смотрел по советскому телевизору новости на русском языке о вьетнамской войне. Перед ним на журнальном столике стояла бутылка лимонада "Буратино" и на половину наполненный оранжевой газировкой гранёный стакан. В комнату вошли трое человек в чёрных костюмах с очень суровыми выражениями на лицах и передали известие о том, что его считают погибшим на родине. Американец заплакал, что-то забормотал по-английски. Потом он встал с дивана и на русском языке со страшным акцентом осудил действия США во Вьетнаме согласившись остаться в СССР. Было понятно, что это постановка, специально сделанная для фильма.