— Следующая цель. Готовьсь. Целься в голову. Огонь.
Ещё выстрел. Смертник откинулся назад, осел, потом медленно поднялся держась за прутья. Выдержав временной интервал Дроздов отдал распоряжение.
— Третий. Готовсь. Целься в живот. Огонь.
Выстрел. Человек сложился пополам, присел на корточки, но через несколько секунд медленно встал. Прошло пять минут.
— Приготовиться к стрельбе из автомата! — громко скомандовал Дмитрий.
Палач взял с тумбочки Калашников. Передёрнул затвор.
— Четвёртый! Очередью грудь и ноги! Огонь! — отдал приказ Дмитрий.
Полетели сверкая отработанные гильзы со звоном отскакивая от пола. Человек в клетке начал дёргаться и извиваться в такт попаданиям. Узник рухнул на пол, но через двадцать секунд зашевелился, потом медленно поднялся. Пауза в пять минут.
— Пятый! Очередь от плеча до пояса! Огонь!
Дым от пороха рассеялся. Майор подошёл к тумбочке стоящей возле входа в которой лежали патроны, взял из неё специальный щуп и подошёл к первой клетке. Осмотрел рану.
— Время и характер ранения? — спросил он у ассистента подошедшего следом.
— Десять пятнадцать. Сердце. Смерть должна быть мгновенная, — доложил он.
— Оператор и один из подручных, ко мне. Вы снимайте, а вы проведите опрос на адекватность.
Оператор встал напротив расстрелянного захватив в кадр помощника с блокнотом.
— Ваше имя? — спросил ассистент.
Человек в клетке поднял на него затуманенный взор. Повисла пауза.
— Ваше имя?! — громче переспросил сотрудник.
— Николай.
— Фамилия?!
— Кочетков.
— Отчество?
— Михайлович.
— Какой сейчас год?
— Тысяча девятьсот восемьдесят восьмой.
— Число, месяц?
— Двадцать первое сентября.
— Сколько будет дважды два?
— Четыре.
— Палку нужно распилить на двенадцать частей. Сколько потребуется распилов?
Небольшая пауза, — Одиннадцать.
— Вы заходите в малознакомую комнату, которая затемнена. В ней есть две лампы — газовая и бензиновая. Что вы зажжете в первую очередь?
— Газовую.
Ассистент подчеркнул в блокноте слово "СПИЧКА" и отметил галочкой "НЕВЕРНО". Задал ещё несколько вопросов.
На опрос хватило три минуты. Майор подошёл ко второму.
— Время и характер ранения?
— Десять двадцать. Голова. Смерть должна быть мгновенная.
— Опросить.
Тест выявил неадекватность больше пятидесяти процентов. Подошли к третьему.
— Время?
— Десять двадцать пять. Смерть не наступила.
— Смерть не наступила, — Дмитрий на секунду задумался. — Возможна через десять минут, — майор ткнул щупом в рану, отверстие оказалось сквозным. Он пошевелил им. — Слабая реакция на боль. Ждём, — Дроздов начал вытягивать щуп, как вдруг почувствовал что стержень выходит с натягом. Вытащив его майор попытался снова втолкнуть обратно, но щуп уже не проходил сквозь тело. — "Похоже на процесс ускоренной регенерации тела," — подумал он, а вслух сказал с усилием вытягивая стержень. — Четвёртый, что с ним.
— Десять тридцать. Смерть не наступила.
— Ждём. Как пятый?
— Десять тридцать пять. Смерть не наступила.
— Тоже ждём. После наступления первичной смерти проведите опрос третьего, четвёртого и пятого на адекватность.
Через полчаса, когда зэки прошли первую стадию смерти, начали проводить повторный расстрел. Всех подопытных заставили снять рубахи. Ассистенты отметили в блокнотах, что полученные ранее ранения зарубцевались. Дмитрий подошёл к первой клетке и повернувшись к палачу сказал.
— Иван Васильевич стреляйте. Я буду находиться рядом. Хочу посмотреть на процесс регенерации.
— Дима, я не имею права. Это грубое нарушение инструкции. Вдруг рикошет от прутьев или рука дрогнет. Нет, — сказал, как отрезал палач.
— Тогда поставить камеру рядом, — распорядился Дмитрий.
Установили аппарат. Включили. Майор подошёл к палачу. — Вы готовы?
— Да, — жёстко ответил Иван Васильевич.
— На рубеж! — громко скомандовал Дима. — Целься в грудь! Огонь! — грохнул выстрел. — Целься в сердце! Огонь! — снова выстрел.
Человек в клетке только покачнулся от попавших в него пуль. Дима подошёл вплотную и посмотрел на ранения. Крови почти не было. Раны прямо на глазах от краёв начали покрываться коркой, пока она полностью их не закрыла. Корка тут же сгладилась, оставив на теле тёмно-коричневые пятна. У майора от увиденного пересохло в горле, а на душе стало тревожно и жутко.
— Ты меня слышишь? — тихим голосом, плохо скрывающим волнение спросил Дмитрий.
Узник поднял голову и посмотрел в глаза майору. — Да.
— Как тебя зовут?
— Николай, — не отрывая взгляда сказал зэк.
— Ассистент ко мне. Опросить испытуемого. Второй помощник принесите воды, — распорядился Дима отходя от клетки.
Он чувствовал на себе взгляд смертника глядящего ему в спину. Похожее чувство майор испытал однажды в детстве, когда большая собака шла за ним следом по лесу. Она не нападала, а как будто следила за ним. Уже потом, когда Дмитрий подрос, ему сказал знакомый лесник что это была не собака, а волк и волк обычно на детей не нападает. Но взгляд смертника был гораздо тяжелее.
Принесли холодную воду в большой алюминиевой кружке. Майор утолил мучившую его жажду. Приступили к следующему смертнику.
— У этого ранение в голову. По регламенту его нельзя дальше использовать, — сказал один из помощников. — Его нужно живым или в каком он сейчас состоянии, переправить в институт исследования головного мозга под видом охотника получившего случайное ранение из карабина.
— И что теперь, мы прерываем эксперимент? — растерянно спросил майор.
— Нет. Вы что, не читали регламент?
— Читал, — у Дмитрия в голове всплыли смутные воспоминания второй половины вчерашнего дня. Всё началось с чашечки профессорского кофе с коньячком, когда они изучали дела заключённых. Потом Валерий Иванович принёс папку с руководством проведения эксперимента и ещё бутылочку хорошего армянского коньяка. Дмитрий взял в руки папку, прочёл заглавие, основные пункты содержания. Выпили по одной. Потом ещё, ещё. И всё… Дальше память ничего не выдавала. — Может что и упустил. Много работы. Вы для чего здесь находитесь? Чтобы помогать, напоминать, подсказывать. Раз этого трогать нельзя, давайте к третьему. Иван Васильевич, готовьтесь.
— Этого… — начал было ассистент.
— Что опять? — испуганным голосом поинтересовался Дмитрий.
— Его из автомата. Остальных из пистолета.
— Приступим, — успокоившись сказал Дроздов.
***
Прошло два часа. В первой и второй клетках стали проявляться признаки перехода испытуемых в новое состояние. Они начали непроизвольно выпускать газы, бессвязно и быстро говорить, выкрикивать бранные слова, рычать и выть как какие-нибудь дикие животные.
— Плёнки достаточно? — спросил Дмитрий подойдя к кинооператору.
— Плёнки нам выдали будь здоров. Ещё на часов семь хватит, — ответил оператор перезаряжая камеру.
Прошёл ещё час. Все пятеро показывали явное возбуждение и неадекватность в поведении, у всех бессмысленность взгляда, изменение цвета радужки глаз на белый, остались только маленькие чёрные точки зрачков. При попытке ассистента дать подопытным пустую коробку из-под патронов, пытались схватить его за одежду издавая при этом громкие нечленораздельные звуки похожие на рыки и вой. Постоянно к чему-то прислушивались и принюхивались. Зашёл Валерий Иванович.
— У нас полный провал, — сказал он. — После вдыхания токсинов у испытуемых сразу же начались судороги, через пятнадцать минут у всех пошла носом кровь, а через десять все затихли. Мы подождали два часа, никаких изменений. Возможно произошла реакция токсинов с нейролептиками нейтрализовав нашу вакцину, а возможно всё вместе. Согласно регламенту всех отвязали от столов. В пять вечера их утилизируем в крематории. А у вас я смотрю веселье?
— Так точно, — ответил Дроздов.