— Можно воспользоваться компьютером?
— Возьми мой, доступ происходит по карточке, — довольно отстраненно ответила она и показала на крайний справа голографический монитор практически в углу.
— Не боишься, что я могу что-то испортить?
— Изменения сохраняются на сервере и имеют бэкапы. Здесь лишь терминалы, — ответила она и зашла внутрь операционной — терминатор уже не представлял опасности со сгоревшим микропроцессором. Сам же Джон читал записи о множестве неудачных попыток взлома терминаторов выше 200-й модели — те, кто ниже, кое-как еще поддавались взлому, и поэтому Скайнет перестал их производить. Но читал он только для виду, подтвердить собственные идеи и знания, на самом деле его интересовали полученные пакеты информации. Особенно заинтересовал один, который был зашифрован не «недельными» ключами, а серийником самого терминатора. Что это значит? Это значит, что пакет предназначается терминатору, который находится в длительной изоляции, то есть терминатору глубокого внедрения. Вопрос только в том, случайно ли он попал в лабораторию или специально? Отчет о ловле конкретного экземпляра четкого ответа не дал — при захвате робот сопротивлялся и убил двоих людей, прежде чем его оглушили электрошоком, то есть, он не поддавался. Но это ни о чем не говорило, так как могло служить дополнительной маскировкой.
В самом пакете был запрос о координатах лаборатории, чтобы нанести удар. Так что стоит понаблюдать за всеми на базе повнимательнее. Благо, что на базе постоянно работала глушилка, и связаться терминатор мог только с крайне ограниченным количеством контактов. Как же научная база связывалась с остальными с работающей глушилкой? Скорее всего отдельный узел связи. Об этом не было написано напрямую, но понять это из отчетов несложно. Оставив пока этот вопрос, он начал продумывать как и устройство взлома терминаторов создать, и при этом перед Скайнетом не засветиться информацией, которую никто не должен знать. Тут дело даже не столько в том, что ИИ догадается о его природе, а о том, что тот найдет способ противодействия взлому, и информация Джона станет бесполезной, чего допустить никак нельзя.
— Ты пойдешь есть? Время обеда, — спросила Джона вернувшаяся из операционной Кэмерон, которая сняла перчатки, выпачканные в крови, и выкинула их в урну. После этого подошла к имевшейся здесь раковине и вымыла руки.
— Спасибо, что предупредила, — улыбнулся Джон. — Покажешь мне, где находится столовая?
— Конечно, пошли, — следуя за, как метко сказал Красников, ледяной королевой, Джон присматривался как к ней, так и к встречающимся на пути людям. Не то, что бы он надеялся выявить инфильтратора наблюдением, но просто запомнить их вполне полезно и отнимает совсем немного его вычислительных мощностей. В последнее время Джон стал все чаще испытывать скуку. Его сознание начало приспосабливаться к более быстрому мышлению, из-за чего он начал еще более остро ощущать недостаток информации. Пока что спасала еще оставшаяся непроанализированной информация осколка, но когда она кончится, будет худо. И вот чтобы избежать этого, он и занимает свои мозги различной работой. Поднявшись на два этажа и пройдя несколько коридоров, Коннор в сопровождении Филлипс, на которую скрытно или открыто пялились почти все встречающиеся по пути особи мужского пола, подошел к столовой.
— Мы пришли. Бери поднос и набирай, чего хочешь, на стойке, — сочла нужным сообщить Джону Кэмерон, отчего тот подумал, неужели он выглядит настолько деревенщиной, который столовую в первый раз видит? Или же это простая вежливость?
— Спасибо, что проводила, — кивнул он в ответ, и девушка пошла к стойке, где ей тут же начали уступать место. Джон подумал, что вот она — самый явный кандидат на инфильтратора. Скайнет в принципе довольно нередко брал за образы супермоделей и бодибилдеров, хоть и не всегда, стараясь чаще подменить реально существующую личность.
Столовая вызвала ностальгические воспоминания о школе: квадратные столы на четыре человека, стальные стулья с пластиковой спинкой, стойка с выставленными блюдами, где по запросу тебе наливают порции в металлические подносы, в которых выдавлены емкости для еды, и очередь к этой самой стойке. Сразу бросалось в глаза то, что люди в белых халатах сидели по большей части обособленно. Подобное имело место быть и у остальных: «серых», «синих» и «черных», но в меньшей степени. Некоторые даже сдвинули столы и обедали все вместе. Когда Коннор подошел к очереди, его удивило, что ему тут же попытались уступить место и пропустить вперед, но он в ответ улыбнулся и остался стоять, заслужив этим странные выражения лиц от коллег и удивленные ото всех остальных. Взяв картошку с горошком, свиного мяса с подливой, чая и неизвестно откуда взявшееся яблоко, отметив про себя выяснить откуда оно тут, Джон отправился искать свободное место. Он увидел блондина в серой робе, который сидел один, и направился к нему.
— Не против, я если я присяду? — спросил с улыбкой Джон.
— А, так ты новенький? Из Адептус Механикус? — Коннор впервые услышал такое название. Это что? Какое-то спецподразделение? — Так-то я не против, садись, если ты не из железных людей, конечно.
— Что? — Джона редко можно удивить, но сейчас он просто впал в ступор.
— Садись, и хватит на меня смотреть как Слаанеш на сороритку. Эх, никто тут про Вархаммер не знает, даже поиграть не с кем. А у меня ведь две тысячи фигурок есть! Для кого я их делал? — с сомнением Джон сел напротив парня лет тридцати. Судя по рукам в мозолях и робе, он техник, и не из ленивых.
— Так расскажи мне, — Джон еще не знал, на что подписывается, когда парень начал с жаром рассказывать своему благодарному слушателю о любимой вселенной. И, судя по лихорадочному блеску в глазах, тот так просто от него не отстанет.
Комментарий к
Купите одну главу по цене двух и получите одну в два раза больше!
========== Часть 5 ==========
Майкл Уоттс — так звали парня в серой робе, оказался довольно ценным информатором. Да, он часто говорил непонятный бред про какого-то императора, еретиков и хаос, но вот что касается его рассказов о базе и его познаний в технике — он был крайне полезен. Коннор настолько заинтересовался, что они дошли до комнаты Уоттса.
— Вот и моя коллекция фигурок! — с гордостью представил свое сокровище Майкл, открыв комнату с помощью своей пластиковой карточки. Внутри действительно оказалось огромное множество хорошо и реалистично сделанных фигурок, каждая из которых была с любовью раскрашена вручную. Каждую полку, тумбу, два стола и в принципе все горизонтальные поверхности занимали они: некроны, хаоситы, эльдары, орки, имперская гвардия и космодесант и многие, многие другие фракции вымышленной вселенной варгейма. Однако, Джон не обратил на них внимания, будто не замечая, он смотрел на панно, сложенное из… процессоров Т-800.
— Это еще что такое?! — ошеломленно прервал Джон вовсю хвастающегося Уоттса.
— Ах, это. Мозги железных людей. Они заинтересовали тебя, Магос? — снова непонятные слова, однако Коннор никогда не осуждал людей за их увлечения. У него был знакомый программист, который у себя дома ходил исключительно голым, даже при гостях, но в своей работе он был гением. Так что это еще не самый плохой бзик.
— Да, ты откуда столько достал? — их было около тридцати.
— На складе. Ваши техножрецы не смогли их взломать и отправили этот еретех на склад, все равно иначе их никак не используешь, а выбрасывать жалко, — отмахнулся Уоттс, а Джон подумал про себя, что это, видимо, еще старые модели, которые не сгорали на воздухе или при неудачной попытке взлома. Зато они очень пригодились бы ему. Что для одного мусор — для другого бесценное сокровище. Когда-то давно он читал, что платину отделяли от золота и просто топили в реках, потому что не видели в ней ценности и считали фальшивым серебром.
— Майкл, у тебя действительно классная коллекция, но не мог бы ты отвести меня на склад? — парень на вид лет тридцати опустил плечи, будто ребенок, с которым отказались поиграть. — А потом ты расскажешь мне о фигурках, если захочешь.
— Спасибо, Джон, тогда пошли быстрее! — вдвоем они отправились на нулевой этаж, где вначале им пришлось пересечь огромный, сто на пятьдесят метров, закрытый стальной ангар, где стоял полуразобранный остов HK-транспортника, при виде которого у Уоттса будто глаза загорелись. — О, а вот и моя малышка!