- Вы предлагаете заняться с вами... - я так растерялся, что даже не мог произнести застрявшее в горле порочное слово.
- Тише, дорогой, тебя это беспокоит? - госпожа одарила меня мягким взглядом. - Ты волен отказаться, если хочешь. Может быть, я не нравлюсь тебе? Или ты хотел бы для начала девушку помоложе?
Я мог бы отринуть предложенное, но во мне внезапно проснулось любопытство...да и не только оно. Тем более что для моих дальнейших целей теплые отношения с начальством были бы весьма кстати.
- Конечно, я соглашусь, - залпом осушил я предложенное вино. - Для меня большая честь сделать это с настолько прекрасной и очаровательной дамой. Но, к сожалению, так как я никогда не интересовался и не занимался этим, то даже не представляю с чего начать. Может быть, вы станете моей наставнице еще в одном вопросе?
- А ведь ты теперь уже не такой застенчивый парень, правда, Скромность? - спросила она, забирая у меня бокал и ставя его на тележку. После этого Сирин села рядом со мной на кровать.
- Почему вы меня так называете, госпожа? - удивился я.
- И в нашей организации, и у оппозиции есть традиция называть агентов разными абстрактными понятиями. Новое имя даем не мы, а Абсолют. После инициации человек становится отражением некого Высшего Создания, своего сверх-Я.
- Какой смысл в этих названиях? А если одно имя дадут двоим людям одновременно, как тогда различать их? - нахмурился я, недовольный новым инфантильным прозвищем.
- Такого на моей памяти не случалось, - покачала головой моя собеседница. - За всю историю существования Содружества лишь пару раз, когда какой-нибудь агент умирал, по прошествии длительного времени кто-то новый становился на его место. Да и полного перечня представителей оппозиции у нас нет, сам понимаешь. Практически всех их известных шпионов мы уже ликвидировали. Но они, к сожалению, быстро набирают себе новый штат. А смысл имен в том, что будет лучше, если как можно меньше людей узнают, кто ты есть на самом деле. В идеале этот список должен ограничиваться мной, моей помощницей и твоим напарником. Для остальных ты будешь лишь бесполой личностью в маске.
- Но почему я должен зваться Скромностью? - пробурчал я обиженно.
- Ты хотел бы более гордое и благозвучное имя? - усмехнулась Сирин. - Высший разум не может ошибаться и слишком любит шутить. Думаю, это из-за твоих серьезных проблем с коммуникабельностью, мой мальчик. И, конечно же, благодаря твоему Дару - отличной способности билдера становиться незаметным по своему желанию.
- А вас как называют?
- Я, дорогой мой, Милосердие. О моих способностях ты еще узнаешь, но основную причину можешь услышать сейчас, - Сирин принялась нежно гладить меня по бедру.
Я напрягся, чтобы скрыть новое для меня ощущение, растущее внизу живота. Но она уже все поняла, поэтому просто ласково смотрела на меня и ожидала ответа.
- Горю от желания, моя госпожа, - еле произнес я.
- Я люблю милосердно помогать юным парням становиться настоящими мужчинами, - довольно улыбнулась моя новая начальница.
****
6-е число Голубого Месяца,1056 г. Атария, Кенсвуд. "Королевские поля". Дом одного из лидеров оппозиции. Недостойный власти.
"Королевские поля". Только за одно право жить здесь кенсвудские богачи были готовы перегрызть друг другу глотки. Это не просто самый престижный квартирный комплекс Атарии. Это настоящий рай для ценителей прекрасного, вольготно расположившийся на берегу Танийского моря. За небольшую квартирку здесь просили как минимум шесть миллионов ризо. А на подобную той, в которой поздно ночью проходил нижеследующий разговор, цены начинались от двадцати.
Это было просторное многокомнатное двухэтажное жилище, спроектированное лучшими дизайнерами страны. С огромными, от пола до потолка, окнами, часть из которых выходила на пляж, и крытым бассейном. В одной из комнат находились двое мужчин. Один из них, чуть помоложе, стоял возле камина, скрестив руки на груди, и недовольно хмурил брови. Второй, палирец, по-хозяйски развалившись на кожаном диване, с самодовольным видом разглядывал внутреннее убранство дома.
- Ремонт, что ли, сделал опять? Я никогда не понимал атарианцев! Всю жизнь пашут как кони, чтобы принести к себе в дом побольше цветных безделушек. И ты туда же! Не о том беспокоишься, мой добрый друг. О душе надо думать, о душе!