Мужчина тяжело дышал, обливаясь потом. Как только он услышал о Кошмарном Мороке, в его сознании прояснилось. Скорее всего, здесь имел место гипноз или что-то в этом духе. Ничего такого, с чем бы не справился офицер департамента. Аарон достал свой пистолет и дважды выстрелил в говорящего.
Фигура покачнулась, став несуразно хрупкой и жалкой в один момент. В области груди и живота набухали бордовые пятна. С огромным трудом, из последних сил человек в маске сдернул ее с лица.
— Папочка! — зазвенел дорогой для Молари голос дочери. — Зачем же ты так со мной?
Его Лира — Кошмарный Морок? Это невероятно! Пистолет выпал из руки Аарона. Девушка между тем опустилась на колени и засмеялась.
— Все что ты видишь сейчас — иллюзия. Галлюцинация, от которой никуда не спрятаться. Пока я не утолю свой Голод, — сказало существо с внешностью младшей Молари ее же голосом. После чего тело упало на мостовую и начало растекаться кровавой кашей. Офицер не выдержал и согнулся пополам, высвобождая непереваренный до конца ужин. Его трясло от страха и накатывающего безумства.
— Хочешь, я расскажу, что будет дальше? — раздался голос незнакомца, как только Аарон поднялся. — Сейчас ты подберешь оружие и выстрелишь себе в лоб. Думаю, такой вариант развития событий наиболее подходящий для нас обоих! Потом я представлю ситуацию таким образом, будто вы с напарником отбивались от местных бандитов и с честью погибли в перестрелке. Иначе, тебя ждет сумасшествие. Все подумают, что ты вышел из себя и убил своего товарища. Фамилия Молари покроется позором, а тебя ждет психологический госпиталь. Существование погрязшего в собственном дерьме овоща. Что ты выбираешь?
Несчастный мужчина, дрожа, нагнулся за пистолетом.
— Пообещай, что ты не тронешь мою семью! — по щекам Аарона текли слезы.
— Стреляй уже! — безразлично проговорил Кошмарный Морок.
— П…п…пообещай! — у офицера от страха зуб на зуб не попадал.
— Ты же не хранишь дома папку?
— Н…нет! Она в моем столе в департаменте.
— Тогда отправляйся на тот свет спокойно! — махнул рукой незнакомец.
Аарон поднес оружие к своему лицу. Его лоб покрылся испариной. Офицер закрыл глаза и представил свою семью. В целости и безопасности. Их образ дал ему сил довершить начатое.
Когда эхо выстрела стихло, Страх тяжело вздохнул.
— Ну вот, первый раз — самый тяжелый!
— По-моему, ты был великолепен! — одобряюще произнесла Аманда, наблюдающая за действием со стороны. Именно она звонила в департамент, и изображала мертвую женщину. — Твой Дар лучшей из тех, о которых я слышала ранее!
— Это искусство! — по голосу Клейтона было слышно, что он доволен. — Но и твой Дар весьма хорош. Как, ты говоришь, это он называется?
— Выплеск потаенной негативной энергии и мыслей, связанных с расстройством по поводу чужого благополучия. Сопровождается тяжелой депрессией и неконтролируемой агрессией по отношению к объекту, вызвавшему данное состояние.
— Здорово! — ответил мужчина, потягиваясь. — Думаю, мы прекрасно справились с работой! И раз этот акт творенья стал моей первой миссией для МС, я хотел бы угостить тебя выпивкой. Ты не против?
Зависть покачала головой.
— Только, пожалуй, пора переодеться в повседневную одежду. Мне кажется, наряд штатных палачей не слишком подходит для прогулок по барам.
— Да? А по-моему, так мы сможем выбить себе бесплатно пару пива!
Аманда фыркнула.
— Ну ты и жмот, Барен!
— О, это лишь неудачная шутка! — принялся нелепо оправдываться Клейтон. — Для моего партнера мне ничего не жалко!
Продолжая разглагольствовать, Страх двинулся вперед по улице. Женщина же остановилась, бросив последний взгляд на напарников. Все-таки офицер Молари заслуживал уважения. В отличие от этого бурдюка с жиром, сержанта Краппа. Конечно, Аманде как эмпату было приятно купаться в теплом болотце неудовольствия от вида чужого счастья. Но чисто по-человечески, существование настолько сильной зависти к вроде бы близкому другу слегка разочаровывало. А ведь случись все иначе, они бы умерли спиной к спине, защищая друг друга. Но разве есть в этом смысл? Может быть, только для Аарона. Все же неприятно, наверное, умирать, чувствуя себя бесполезным стариком, не получившим за всю свою жизнь и капли признания от окружающих.
С каждым днем мое положение становилось все более неловким. Я не просто оказалась в незнакомой стране. Одна. Без денег и документов. Я уже более месяца обитала в сектоподобной общине, среди жителей которой атарианским владели всего пара человек. С Саладоном мы упорно избегали друг друга. Он, наверное, в надежде что я рассосусь сама по себе. Я, дабы у него не возникло новых матримониальных планов касательно нашей дальнейшей жизни. Вдруг Мудрости придет в голову, что мы можем взять ребенка на воспитание. Или еще какая-нибудь абсурдная идея.