— Здорово, шеф! — подавленно пробасил глава местных, обращаясь к дилеру. — У нас тут непредвиденные обстоятельства наметились.
— Денег нет, Боб? — Кэсседи даже не сильно огорчился. От этого дня он уже едва ожидал нечто хорошее. Да и потерять этих не слишком надежных покупателей парень не боялся.
— Они есть, но мы до них добраться не можем. Вчера ночью ходили кутить с бабами. Ну, ты же знаешь как это бывает! Хмель в голову — пустота в карман. Ради перестраховки деньги отдали Шину, брату нашего Уголька. Он личность положительная, мы ему доверяли. Договорились сегодня встретиться, да и к тебе двинуть за товаром. Только вот незадача!
— Сбежала ваша положительная личность? — ухмыльнулся Остин, обративший внимание на доверие в прошедшем времени.
Из группы вышел вперед смуглый и темноволосый юстиорец. Мало кто знал, как зовут его по-настоящему. Но выходцы из тех мест в Атарии были редкостью, поэтому за экзотическую внешность парня прозвали Угольком. Он посмотрел на Оса с какой-то болезненной злобой и прошипел сквозь зубы:
— Его убили. Прямо на нашей территории.
— Где? — Кэсседи нахмурился. — У нас всегда все было спокойно. Да и кому понадобиться трогать одного из ваших?
— А это мы узнаем, когда доберемся до того придурка, который замучил моего брата.
— Может, вы нам подробней расскажете? Как-никак мы все повязаны территориально. И если только это не ваши личные разборки, то нас произошедшее также касается.
— Я сам ничего не знаю! — печально произнес юстиорец. — Его патруль нашел ночью в нескольких кварталах отсюда. Оставили лежать на земле и истекать кровью. Эти ослы из департамента сказали, что он сам себя убил! Но он не мог! Не мог!
Уголек ударил кулаком по барной стойке. Боб подошел к парню и похлопал его по плечу.
— Тут творится какая-то чертовщина. Вчера Шин был в полном порядке. А сегодня…
Боб запнулся и закашлялся. Кэсседи увидел, как стоящую рядом Эйвери передернуло от его слов. И сам тотчас же ощутил себя крайне неуютно.
— Ну, говори уже! Не тяни.
— Он вырвал себе глаза.
— Что?
Кею ситуация показалась комичной. Даже в его нелегком, наполненном разнообразными неприятностями юношестве не было людей, которое могли бы сотворить такое с собой. С другими, может быть. В его мире люди уходили банально: с помощью овердоза, опасных бритв, головокружительных высот над землей или столкновений с транспортом. Но только не так. Кей видел этого Шина пару раз, и парень показался ему абсолютно нормальным. Скорее Кэсседи бы поверил в то, что Боб с компанией придумали всю эту историю, чтобы не платить за товар.
— Шеф, я правду тебе говорю! Да и как можно с таким шутить?! Личные вещи, деньги — все при нем осталось. Но забрать их нам пока не дают, да и не до этого сейчас. Подождем, пока все не уляжется.
— Понял тебя! Никаких проблем! — Кей повернулся к Угольку и пожал ему руку. — Держись, друг. Надеюсь, вы разберетесь, что к чему. Ты уже успел побывать на опознании тела?
— Нет. Кто-то из коронеров, что приехали за телом Шина, набрал первый номер из исходящих на коммуникаторе. Последний раз он звонил мне. Мы находили совсем недалеко, поэтому быстро добрались до места. С тех пор около часа прошло.
— Где точно это произошло?
— Угол Седьмой Восточной и Стефана Онберга. Мой вам совет: держитесь подальше от тех мест.
— Я бы посоветовал вам то же самое, но, боюсь, это бесполезно.
Юстиорец угрюмо кивнул. После этого вся их компания отправилась к выходу.
— Мне тоже пора идти. Нужно скинуть лишний груз и не появляться здесь пару дней, — сказал Кэсседи.
— Не хочешь обсудить то, что произошло?
— Не сегодня, Остин.
— Хорошо. Ну, ребята, нам с Дейзи пора работать! Попытаемся разузнать у наших завсегдатаев, что все-таки случилось с этим парнем.
Кей и Эйвери попрощались с друзьями и вышли из клуба. На улице стало более оживленно, время клонилось к полудню.
— Зайдешь ко мне?
Эви отрицательно помотала головой.
— Мне еще до дома добираться, а спать хочется уже сейчас. Завтра первый рабочий день на новом месте. Нужно привести в порядок себя и свои мозги.
— Придешь послезавтра к нам на репетицию? Потом можно будет затусить где-нибудь с Харди. Я угощаю!
— Да, конечно.
Вид у нее был подавленный. У Кэсседи создалось впечатление, что девушку тяготит возможность остаться с ним наедине.