Страсть: А как быть с этим сильным инициированным? Разве для нас не опасно то, что он попал в руки противников?
Я увидела, как Сирин довольно улыбается.
— У нас есть верное средство против этого конкретного инициированного. Нам осталось только дождаться, когда он проявит себя в нашем поле зрения. Я не думаю, что ждать придется долго!
Зависть: Но чем опасен именно этот человек?
— Он, точнее она — весьма сильный эмпат. В ее власти вызвать у человека переживания такого рода, что при неправильном использовании ее Дара тысячи людей могут быть откинуты в своем духовном развитии далеко назад.
Горе: Вы знаете, как она выглядит? Мы найдем ее и уничтожим!
— Тут следует внести одну маленькую поправку! — назидательно сказала Милосердие. — Это девушку не в коем случае нельзя убивать! Я знаю, как извлечь силу ее Дара, чтобы потом использовать эту энергию в своих целях. Так как наш агент видел ее — мы составили ее приблизительный портрет. Сейчас я вам его покажу!
Диалоговое окно на табло сменилось лицом не слишком симпатичной девушки на пару лет младше меня. У нее были большие серые глаза, белая кожа и длинные темные волосы. Непропорционально огромный нос и тонкие губы довершали картину.
Когда табло вернулась в первоначальное состояние, все кинулись обмениваться мнениями.
Жадность: Хорошо, что она не стала моей напарницей!
Жалость: Та еще красотка!
Отчаяние: Да, ладно! Я бы ее отымел!
Нежность: Ты бы даже столетнюю старуху отымел! Только никто бы тебе не дал!
— Выговариваемся по существу! — закричала Сирин. — Иначе начну отстранять от диалога.
Все резко замолчали, а советница канцлера хотела продолжить, но вдруг на табло появилась неожиданная надпись.
Глупость: Пожалуйста, хватит!
Страх: Ты же сама этого хотела!
Глупость: Остановись! Мама, на помощь!
Я увидела, как Сирин резко побледнела.
— Воля! — закричала Милосердие. — Семнадцать-А!
У нас с Тимом была кабинка шестнадцать-А, значит семнадцать-А была слева от нас. Я повернулась и попыталась рассмотреть что там происходит. Мой взгляд уловил только две фигуры, стоящие друг напротив друга. Расстояние между ними было таким, что они никто из них не мог дотронуться до своего напарника. Но не всем инициированным обязательно нужен тактильный контакт, чтобы навредить кому-то. Я пригляделась и поняла, что фигурка поменьше трясется мелкой дрожью. Мне стало несколько неприятно. Каким же надо быть моральным уродом, чтобы мучить своего напарника. Как Сирин могла допустить подобное?
Я знала Волю. Один раз мы с ней или с ним (я не была уверена в личности временного напарника — в наши маски встраивают аппараты, изменяющие тембр голоса) ходили на задание. Этот агент был мощным телепатом, умеющим передвигать предметы на достаточно большом расстоянии от себя. И, вероятно, с этих пор его сила возросла многократно. Он не только не глядя, но даже через толстенное стекло смог оторвать второго агента от земли и отбросить его к стене.
— Я прошу прощения, но на этом наше собрание окончено! — раздраженно проговорила Милосердие.
В зале погас свет, и мы с Тимом очутились в кромешной темноте. Я схватила его за руку и на ощупь повела к выходу. Когда мы перешли в слабоосвещенный коридор, Скромность спросил:
— Мне уже можно снять маску?
— Давай сначала доберемся до комнаты! — я ощущала дикую усталость.
— Хорошо! Но я так и не понял, что произошло! Кто такие эти Страх и Глупость?
— Глупость работает с нами уже несколько лет, судя по ее участию в диалогах. Сама я с ней никогда не встречалась лично! А вот Страх вроде бы появился впервые.
— Почему она просила о помощи? — Тимоти, казалось, был удивлен даже больше чем я.
— Не могу знать! Одно скажу точно: не всегда между напарниками царит мир и лад. Многие из инициированных деструктивны сами по себе!
— Значит, мне повезло с тобой еще больше, чем казалось сначала?
— Поверь, Тим! Я слышала об абсолютно сумасшедших агентов: невероятных садистов, людей, вышедших из под контроля МС. Содружество уничтожает этих психов, но перед этим они успевают создать множество проблем!