3
— Какой же он подонок этот Реваз! — с негодованием рассказывала ближайшей подруге Миле Бубновой Лола Ногина. — Пригласил к себе, напоил, потом подставил своему дружку, перед которым лебезил и пресмыкался... Помню только, что он навалился на меня в одежде, даже свою громадную кепку не снял! Противный, волосатый, с колючими усами...
— Так в кепке и трахнул тебя? — рассмеялась Мила.
— Говорю же отключилась... Но какой негодяй Реваз, а? Клялся, что любит и все такое...
— Сколько бабок горцы тебе отстегнули? — деловито осведомилась подруга. — Они ведь с рынка, богатенькие.
— Я денег не беру...
— И зря, — заметила Мила. — Теперь рынок, дорогуша! Об этом на каждом углу кричат. Ничего за так не делается. Это раньше было: даром за амбаром.
Лола умолчала о пятидесятирублевке, найденной утром на тумбочке. Неутомимые джигиты, как они сами себя называли, не давали ей покоя всю ночь, особенно этот старался, в кепке. Можно подумать, что женщин целый год не видел... Сама виновата, не нужно было к Ревазу идти... В общем-то, ничего страшного не произошло и раньше по-пьянке подобные истории приключались с ней. Жизнь после развода с мужем пошла суматошная. Все хотелось доказать самой себе, что она нравится мужчинам и все ее хотят. На работе мужики клеятся, а по виду разве определишь кто из них порядочный, а кто подонок? Реваз тоже поначалу приходил такой улыбчивый, смирненький с цветочками да шоколадками...
— Угощение, выпивка — все на высшем уровне. Наверное, сотни в две-три им обошлось, — сказала Лола.
— Это не считается, лучше бы они тебе на стол выложили эти бабки, а как ими распорядиться ты сама бы решила.
— Без выпивки-закуски в постель? — удивилась Лола. — Это уж совсем по-скотски, Милочка! И потом мне надо настроиться.
— Дешево себя ценишь, подружка, — улыбнулась Мила. — С твоей круглой попкой и ножками можно большие тысячи зарабатывать. Не умеешь ты с мужиками работать!
— Мы же с тобой не проститутки, — вяло возражала Лола. — Нет, просто за деньги я не смогу.
— Жизнь заставит, Лолочка. Все у нас дорожает с каждым днем, в том числе и любовь. А эти с рынка, усатенькие, волосатенькие — миллионеры. Они могут в десять раз больше отваливать, чем дают тебе.
— Ты знаешь, я думаю, дружки Реваза Ваню хотели обокрасть, — поделилась своими сомнениями с подругой Лола. — После того, как он выбросил с балкона одного из грабителей, Реваз ходит как в воду опущенный.
— Откуда он знает твоего Ивана?
— Я разболтала, — призналась Лола. — Он увидел его в магазине, ну и пристал, мол, кто это, чем занимается и все такое.
— Поменьше болтай впредь, — сказала Мила Бубнова.
Они сидели в кафе-мороженое на Невском, напротив улицы Марата. На тротуаре толпились прохожие, не дожидаясь зеленого света молодые и немолодые люди перебегали широкий проспект и поблизости не было видно ни одного милиционера.
— У этого в кепке... очень уж рожа бандитская, — продолжала Лола. — Главный он у них, очень уж Реваз перед ним выворачивается. Что меня — родную сестру положил бы ему в постель.
— Зачем ты с такими связываешься, Лола? — взглянула на нее Мила. — Разве мало в Питере мужчин с положением, деньгами? Эти лотошники, цветочники, рыночная шантрапа, хотя и делает большие бабки, но все они — мелкотравчатые, они даже расплачиваются захватанными пятерками и червонцами. У меня глаз-ватерпас: всегда отличу солидного кооператора от мелкого торгаша. У них деньги, а у нас с тобой один капитал — женское обаяние и сексапильность, которую надо подчеркивать, а этот товар на любом рынке во все времена всегда ценился на вес золота. Посмотри на себя в зеркало: статная, с красивой задницей, натуральная блондинка, нога, что надо... Одним словом, секс-бомбочка! А ты клюешь на цветочки, выпивку, коробочки конфет. И общаешься с каким-то отребьем в больших кепках. С умом, Лолик, нужно распоряжаться данным мамой и папой капиталом. Наш бабий век короткий, не успеешь оглянуться и морщинки разбежались по лицу, грудь отвисла, живот пошел складками...
— Я же не проститутка...
— Я тоже себя не считаю проституткой, возле гостиниц не ошиваюсь, но если мне позвонят приличные богатые люди и пригласят в ресторан, я не отказываюсь. И денег я по наглянке не требую за ночь, но если попадется жадина, скупердяй — больше с ним не встречаюсь. Не отказываюсь и от подарков. А вот с приезжими иностранцами дел не имею. У них там больше зараженных СПИДом и их обслуживают наши валютные накрашенные твари, а с ними лучше не связываться: натравят на конкурентку своих сутенеров, а те изобьют так, что всю жизнь будешь кровью харкать, могут и лицо изуродовать.