Выбрать главу

Одна женщина рассказывает соседке:

— Нынче во сне родила дыню. Пока несла ее из роддома, половину съела. К чему бы это, Настя?

                                           41.

Когда монтеры заговорили об электричестве, он почувствовал себя пробкой.

                                           42.

На дверях привокзального буфета была вывеска: «Всегда жареный шашлык», а внизу нарисована редька.

                                           43.

В президиум собрания поступила записка: «Просьба ограничить выступления пенсионеров до трех минут!»

                                           44.

Подхалим кланяется, невзирая на лица, потому что боится голову поднять.

                                           45.

В приемной доктора:

— Курите?

— Да.

— Пьете?

— Да.

— У меня вам делать нечего. Следующий!

                                           46.

Милиционер на Невском сурово заявляет в мегафон: — Гражданка, в юбке с глубоким разрезом — подойдите ко мне!

                                           47.

Он сел на стул в парикмахерской, закинул ногу на ногу и гордо обвел присутствующих снисходительным взглядом.

На подметке предательски белел ярлычок — свидетельство сапожного ремонта.

                                           48.

Голова у него была огромной, густые волосы курчавились, голос басистый, а уши крошечные и красные. Их будто на резьбе ввернули в голову.

                                           49.

Проголодавшиеся пассажиры скорого поезда «Андижан — Москва» развернули купленную на полустанке хорошо зажаренную курицу, разломали пополам и увидели внутри скомканную бумажку. На ней каракулями нацарапано: «Хочите, кушайте, хочите, бросьте, а курица издохла».

                                           50.

Прибывшего на ликеро-водочный завод почтенного лектора радушно встретили, провели по цехам, показали продукцию...

В главном цехе поставили трибуну, пригласили лектора. Он поднялся, хотел что-то сказать, но вдруг навалился грудью на трибуну и вместе с ней с грохотом загремел на пол.

Лекция называлась «О вреде алкоголизма».

                                           51.

Лектор — студентам:

— Хватайте на слух — на всю жизнь запомните. А лучше записывайте — этого нигде, кроме; как в моих лекциях, не встретите.

                                           52.

На трибуну поднимались один за другим выступающие и дружно ругали профорга. А он сидел в президиуме, будто юбиляр, кивал головой и скромно улыбался.

                                           53.

В палату вошла медсестра с куриными лапами, в которых держала приготовленный для укола, сверкающий шприц.

                                           54.

Дети наперебой читали гостям выученные наизусть стихотворения. Кто-то заметил за столом:

— Поглядите-ка, на детей-то напал чужой стих!

                                           55.

Груди на бронзовой скульптуре египетской жрицы торчали, как два кинжала, остриями вверх.

                                           56.

Старушка принесла молоко и уставилась на увеличенный портрет шимпанзе в комнате студента биофака.

— Родимый, брат он тебе или сродственник? Вроде бы похожи...

— Предок, бабушка, предок, — серьезно отвечал студент, не отрываясь от конспекта.

                                           57.

Заповедь бюрократа: «Каждое дело должно отлежаться».

                                           58.

Рассвет брезжит, репродуктор на стене брюзжит.

                                           59.

Как правило, люди считают умным того, чьи мысли совпадают с их собственными.

                                           60.

Он никогда не был двуличным, безличным же был всегда.

                                           61.

Дед Андрей часто говаривал: «Шили бы подметки из бабьих языков — век носи, не стреплются!»

                                           62.

Юмор как телеграмма: до одного доходит сразу, до другого с опозданием, до третьего в искаженном виде.

                                           63.

Получивший нагоняй на бюро райкома за опубликованный в газете фельетон, расстроенный редактор заявил сотрудникам, дескать, отныне все написанные фельетоны должны быть заверенными личной подписью критикуемых.