Иван пожал его небольшую, но цепкую руку и проводил до двери. В прихожей приятель внимательно осмотрел незатейливый запор, покачал головой:
— К тебе ворам залезть ничего не стоит, брат! У меня есть знакомый умелец, он тебе установит сварную дверь из нержавейки с хитрыми замками...
Тогда Иван пропустил его слова мимо ушей, не напомнил про это и как же позже пожалел об этом!..
«Аквик» процветал, издавая небольшие книжечки зарубежных детективов и фантастики. Для мистера Уильяма Вильсона комплектовались проспекты и путеводители по Эрмитажу, Русскому музею. Детективы и фантастика так ходко не шли в Англии, как у нас, а советских литераторов вообще не издавали, потому что там их просто не покупали. Если все же облепившим почти все издательства бывшим гражданам СССР удавалось протолкнуть кого-либо из своих знакомых писателей, прозябавших на родине, то издательство, как правило, терпело убыток. Красочные путеводители и проспекты с литографиями, отпечатанные на великолепной, атласной бумаге в лондонской типографии Вильсона бойко предлагали туристам. За полгода работы в «Аквике» Рогожин приоделся и прибарахлился. Преобразилась и его двухкомнатная квартира на улице Пестеля напротив Спасо-Преображенского собора: появились видеотехника, пылесос «Националь», приличный телефон с памятью и повтором набора, разные сверкающие никелем кухонно-хозяйственные приспособления вплоть до электрического прибора для резки хлеба и колбасы. Все это он приобрел в Лондоне и Германии, где ему вскоре довелось побывать благодаря шефу. Тот и снабжал его валютой. Многие ухитрялись провозить за границу водку, коньяк, икру, наши командирские часы и фотоаппараты — это за рубежом, как и солдатские башмаки на толстой подошве, почему-то пользовалось спросом. Но Ивану было унизительно заниматься столь презренным мелким бизнесом. Противно было смотреть на наших туристов, предлагавших у отелей разное барахло.
То, что совсем недавно считалось мещанством, приобретательством, даже был придуман газетчиками расхожий термин «вещизм», стало нормой жизни в больших городах. Впрочем и раньше Рогожин не считал предосудительным покупать понравившиеся заграничные вещи и одежду. Что же делать молодому человеку, если отечественная продукция ни в какое сравнение не идет, с импортной? Вызывая неудовольствие у Первого, приходил на работу в райком в голубых джинсах и мягкой кожаной куртке на молнии. Одежду и обувь местных фабрик он, пожалуй, со школьного возраста не носил, как и большинство его сверстников. Самым дорогим приобретением, конечно, были видеомагнитофон «Акай», и цветной телевизор «Панасоник». Видеокассеты тоже обходились недешево. Советские фильмы Иван не смотрел уже несколько лет, более убогого зрелища трудно и придумать. Даже лучшие из них, как «Маленькая Вера» или «ЧП районного масштаба» навевали такую тоску, что волком хотелось завыть. Голая правда о нашей скотской жизни ранила больнее приукрашенной лжи. Зарубежные боевики да и психологические фильмы приоткрывали незнакомый советскому человеку мир Запада и Америки. И мир этот тоже обнаженный, жестокий заставлял задумываться над смыслом жизни. Видя на экране супермаркеты, магазины, заваленные разнообразными товарами в красивых упаковках, обустроенные квартиры иностранцев — сколько у них только на одной кухне всего самого современного и необходимого, облегчающего домашний труд, становилось обидно, что судьба так обошла нас, где мало думали о человеке и его удобствах. Все то, что там может иметь обыкновенный трудящийся гражданин, у нас приобретали за большие деньги лишь избранные. Это заграничные гарнитуры, всевозможную дорогую технику, холодильники, стиральные машины, пылесосы и прочее. Все это имели: партийная элита, дипломатические работники, журналисты-международники, известные артисты и спортсмены. И это ничуть не мешало им в печати и с экрана телевизора обличать «язвы капитализма» и прославлять самый передовой, самый гуманный, самый лучший в мире советский образ жизни...
2
13 июня Иван Рогожин вернулся из Германии, куда командировал его Александр Борисович уладить одно важное дело для «Аквика». Шеф быстро сообразил, что с нашими типографиями дела иметь становится все труднее — они стремятся как можно больше урвать средств от реализованной продукции, не отставали от них производители бумаги, распространители из «Союзпечати». Вот тогда и пришла ему мысль закупить в Германии небольшую современную типографию, пусть даже не новую. Зарубежная полиграфия так далеко обогнала отечественную, что имея высокую производительность, могла размещаться не в огромном корпусе, а всего-навсего в одной небольшой комнате. И качество продукции выше, чем у нас. Оборудование в советских типографиях давно устарело, заменить его стоило слишком дорого, да и кому это нужно? Полиграфисты нашли выход из положения очень простой: постоянно увеличивать стоимость печатания. Никаких законов, ограничивающих произвол полиграфистов и бумажников не существовало и цены на издание книг стремительно росли, как соответственно поднимались цены и на сами книги. И все равно сотни коммерсантов бросились в книжный бизнес. В городах шла торговля самыми разнообразными изданиями прямо на улицах. Классику, значительную художественную литературу вытесняли детективы, фантастика, советы огородникам, секс, порнография. Издательствам стало не выгодно выпускать книги современных писателей даже талантливых, потому, что их у нас перестали покупать. Крах СССР больно ударил и по писателям, художникам, композиторам. Горели театры — туда перестали ходить, а государство «зажимало» субсидии. Известные артисты и деятели культуры с экранов телевизоров плакались, что культура в стране погибает... Их можно понять: привыкли получать от государства премии, звания, высокие гонорары, а тут вдруг все переменилось. Раньше-то сами себе назначали все это. Не было в стране ни одного литературного чиновника, который бы не был увенчан званиями, наградами, премиями.