Сидевшие за столом члены правления как по команде повернули головы вслед за ней. Оказавшийся в перекрестье взглядов начальник службы безопасности невольно сжал кулаки. Выпалил:
— Чушь! Вы не имеете права бросаться такими обвинениями! Я действую в рамках своих служебных обязанностей! Это ваш приказ — ни в коем случае не допустить преждевременной утечки информации!
— Организовать убийство нашего ведущего генетика тоже я приказала? Затем этот профессор из Карфагена, затем — Дана Ламбер. Кто следующий в вашем списке на ликвидацию? Члены правления?
Сидевшие за столом начали переглядываться, зашушукались. В лицах их теперь были не удивление и вопрос — подозрение, неприязнь. Капелька пота прокатилась по лицу Зака.
— Я не...
— И каков итог вашей «борьбы за секретность»? — сопредседатель не дала ему возможности оправдаться. — Гениальное научное открытие, малопонятное обывателю, превратилось в сенсацию, в бомбу с подожжённым фитилём. Браво, Зак. Вам удалось привлечь к нашим лабораториям внимание всего мира.
— Журналистка блефует! Позвольте мне сделать мою работу, и никакого «взрыва бомбы» не будет. Вы сами говорили, что жизнь отдельных людей не сопоставима с выживанием...
— Достаточно! Я сама займусь тушением раздутого вами пожара. Кого вы ждёте? Свободен!
Нико не хотел отпускать её одну. Вообще не пускал в логово «Генезиса», и большая часть времени до установленного срока ушла на споры и уговоры, хотя они могли потратить его гораздо полезнее.
Ровно в полдень Дана вышла на посадочную палубу аэровокзала. Машина «Генезиса» ждала её. Маленький пассажирский конвертоплан, лилово-синий, с неизменной эмблемой ПСВ на фюзеляже. Кроме пилота за ней прилетел ещё один человек. Военная форма без знаков различия, точные выверенные движения, цепкий взгляд, — сотрудник спецслужбы, сомневаться не приходилось. Дана поёжилась невольно. Какой приказ у этого типа: доставить в целости и сохранности или прикончить по дороге? Может быть, она проговорилась, и Фауста Раймон поняла, что угроза разоблачения — блеф, что вся её статья не ближе к реальности, чем «ребёнок инопланетянина»?
На миг Дана пожалела, что запретила Нико лететь с ней. Вдвоём у них было бы больше шансов. Пусть на самую малость, но больше. Тут же отругала себя мысленно за эгоизм и трусость. Впрочем, второе обвинение было несправедливым.
Томас Зак дал выход гневу, лишь когда вошёл к себе в кабинет и захлопнул дверь. Подумать только, старая стерва отчитывала его, словно нашкодившего мальчишку! Публично распекала перед всем правлением! Она его унизила! И это благодарность за всё, что он сделал для корпорации? Самым обидным и несправедливым было обвинение в «крысятничестве». Да, у него имелись кое-какие дружеские связи в региональном командовании Альянса. Но заявить, что он работает на них, — это уж слишком! Всегда и везде Томас Зак заботился исключительно о собственных интересах.
Но кое в чём Раймон не ошиблась. «Генезису» не удержать в своих цепких, но недостаточно сильных лапах ключи к будущему человечества. Ни одной корпорации не удержать, тем более аморфной финансово-политической субстанции под названием «Евросоюз». В цивилизованном мире есть единственная сила, способная на это, — военные. Зак давно это понял, но не торопился. Одно дело — продать информацию и получить за неё жалкие тридцать сребреников, совсем другое — принести ключи к вратам в новый мир на блюдечке с голубой каёмочкой в качестве равноправного партнёра. Он терпеливо ждал такой возможности, и теперь время пришло.
Мысль эта помогла Заку успокоиться. Он повесил опостылевший пиджак на спинку кресла, достал из сейфа ополовиненную бутылку бурбона, плеснул в стакан. Бурбон был натуральный, дистиллированный по оригинальному рецепту, шесть лет выдержанный в бочках из американского дуба, а не разбавленный спирт с ароматизаторами и красителями. Стоил напиток баснословно дорого, но цену свою оправдывал. Зак сделал глоток, зажмурился от удовольствия. Друзья из Альянса знают толк в изысканных напитках и подарки делать умеют. Они понимают, кому принадлежит настоящая власть в корпорации. А эта стерва Раймон кем себя возомнила? Неужели она всерьёз считает его одним из тысяч наёмных работников? В таком случае, её ждёт жестокое разочарование. Для начала он преподаст ей урок.
Томас Зак включил смартфон: на руководителя службы безопасности корпоративные ограничения по внешней связи не распространялись, он сам их устанавливал. Санчес ответил почти мгновенно, не разворачивая голосферу, разумеется:
— Слушаю, шеф.
— Где ты сейчас?
— Прошли Сицилию. Минут через сорок будем на месте.