Сопредседатель запнулась. Признала:
— Недостаточно ограниченный, как оказалось. Создатель векторного вируса был категорически против массовой вакцинации в городах. Переубедить его я не смогла, попытка насильно удержать на Монтекристо закончилась плачевно.
Дана слушала как заворожённая. Снова посмотрела на садик, где воспитательницы выкатили на газон низенький столик с чашками и тарелками. Пикник на природе?! Подумать только! Малыши покидали песочницу неохотно, зато старшие девочки уже сидели за столом. А на столе перед ними — серый котёнок. Протянул лапку, намереваясь стянуть сэндвич с блюда. Воспитательница сделала замечание, девочка с синими кудряшками засмеялась, сгребла любимца в охапку, посадила на колени подружке, — на её собственных лежал, свернувшись калачиком, чёрно-белый. О том, что после этого нужно тщательно обработать руки антисептиком, — как минимум! — ей, видимо, никогда не говорили.
Дана с трудом оторвала взгляд от картинки, больше похожей на кадры фантастического фильма, чем на реальность. Подошла к столу, села напротив Раймон. Уточнила:
— Вы утверждаете, что эти дети не подвержены никаким болезням?
— Никаким инфекционным заболеваниям, — поправила та. — Но это не всё. Выносливость и приспособляемость у них значительно выше, чем у нас. Они никогда не столкнутся с канцерогенезом, жить будут по крайней мере вдвое дольше. Гемоцианин преподнёс много дополнительных бонусов.
Не удержавшись, Дана ударила ладонью по столу.
— Так какого чёрта?! Мы же не во втором тысячелетии живём, чтобы считать цвет кожи и крови важнее жизни и здоровья. Вместо того чтобы разводить секретность, об открытии надо трубить на весь мир! Все ресурсы планеты бросить на создание вашей вакцины! Штаты, Китай, русские — пусть этим займутся все! Каждый день рождаются тысячи детей, обречённых жить взаперти, дышать стерильным воздухом, пить дистиллированную воду, питаться синтетической пищей пополам с лекарствами, следить за календарём прививок и молиться, чтобы новый штамм не добрался-таки до них, — я говорю о купольных городах, не о внешнем мире! Все эти дети могли бы уже рождаться свободными хозяевами собственной планеты! Корпорация зарабатывает деньги на человеческом здоровье, это понятно. Но строить бизнес на выживании?!
Гневная тирада не произвела на Фаусту Раймон ни малейшего впечатления. Всё с той же маской безразличия на лице она возразила:
— Лично я не заработала на открытии ни цента. Программа Сохранения Вида изначально создавалась как бесприбыльный проект. Более того, все свободные деньги корпорации сейчас вкладываются в него.
— Тогда я не понимаю...
— Потому что я не сказала вам самое главное. И самое страшное. Гемоглобиновая кровеносная система матери и гемоцианиновая плода вступают в конфликт к концу второго месяца беременности. Гематоплацентарный барьер не может защитить организм женщины от отравления соединениями меди. Предположительно летальность составит двадцать — двадцать пять процентов. И в любом случае здоровье роженицы будет необратимо подорвано, забеременеть повторно она не сможет. Когда начнут рождаться кианетики, «Генезис» обнародует всю правду. Нас не простят, но, надеюсь, поймут. Я делаю ставку на материнский инстинкт. Конечно, и отказов будет много. К этому Программа Сохранения Вида готова. Когда появится поколение кианетиков, мы сможем его вырастить и воспитать. Но пока нужно хранить секрет. Женщинам придётся заплатить слишком высокую цену ради спасения человечества. Никто не согласится на такое добровольно. Вы бы согласились?.. — Раймон запнулась. Поправила себя: — Вы согласитесь вынашивать кианетика, зная теперь всю правду? У вас есть неделя, чтобы прервать беременность и спасти себя. Простите.
Ведро холодной воды, опрокинутое на голову. Хуже — Дану словно целиком вморозили в ледяную глыбу. Только у замороженных не выступает испарина, а она ощущала, как холодные капли скатываются по спине и груди, гигроскопичный материал комбинезона не справлялся. Услышанное было... нет, «ужасно» — неподходящее слово. Катастрофично — для человеческой цивилизации и для неё персонально. Дана думала, что готова ко всему, к любой правде. Ошиблась.