Товар кончился, рассчитываться стало нечем, а остаток долга был еще огромен, больше ста тысяч долларов. Кое-как удалось договориться об отсрочке до мая девяносто девятого, и все это время Сергей лихорадочно метался в поисках денег. Сеня Берман, естественно, отказал, у него у самого были трудности, связанные с дефолтом. Все попытки взять кредит в банке оказались напрасны. Тогда, придумав замечательный, как ему казалось, бизнес-проект, Жуковский пробился на прием к губернатору, с которым был знаком по работе еще в те времена, когда тот и не помышлял о губернаторстве. Хозяин области принял тепло, разговаривал дружески, но дать гарантию под кредит отказался, несмотря на все выкладки, свидетельствовавшие о безусловном успехе предлагаемого Сергеем проекта.
– Да что ты, дружище, надо мной стоит дума, которая каждую гарантию рассматривает под микроскопом! Все норовят поймать меня на корыстном интересе. Так что извини… Но ты не теряйся, заходи, если что.
По дороге от него Сергей прямо-таки нутром чувствовал, что в этот момент губернатор отдает помощнику распоряжение больше не допускать Жуковского на прием…
В мае состоялась очередная встреча с кредитором. Сергей шел на нее в твердой уверенности, что тот будет угрожать воздействием через жену или дочь, и предполагал, что встреча может плохо кончиться. Но до этого не дошло. Он получил отсрочку еще на три месяца и предупреждение, что в первую очередь у него отнимут квартиру, хотя ее стоимость ничего не решала.
А через два дня к вечеру началась сильная боль в груди. Решив, что это проделки застарелого радикулита, он намазал грудь согревающей мазью и лег. Боль прошла, и он проспал до утра. А утром боль возобновилась с такой силой, что он едва дотерпел до приезда «скорой помощи». Ну а потом… потом случилось то, что случилось.
Болезнь ничуть не снизила остроты проблемы. Лучше было бы умереть, думал Сергей иногда, но гнал от себя эту мысль, как-никак крещеный христианин. И тут однажды утром, когда Вера уже ушла на работу, а Настя в институт, раздался телефонный звонок.
– Сергей Павлович?
– Да, это я.
– Меня зовут Степан. Мы с вами незнакомы, но у меня к вам поручение от вашего родственника дяди Вани.
– Где мы можем встретиться? – торопливо перебил его Жуковский. Почему-то ему показалось, что в этот момент меняется его судьба.
– Вы можете прямо сейчас прийти в центральную гостиницу?
– Конечно! Называйте номер…
Звонивший оказался мужиком огромного роста и необъятной ширины.
– Степан, – прогудел он густым басом и протянул пятерню, которой, похоже, можно было охватить баскетбольный мяч.
– Я слушаю вас, – сказал он и добавил с некоторой долей сарказма: – Какое же у вас ко мне дело от моего дядюшки?
– Знаешь что, Серега, заканчивай этот сраный политес. Не будем ходить вокруг да около, изображая из себя дипломатов. Давай определимся так – у тебя есть вопросы, у меня есть на них ответы.
Такое начало понравилось Сергею.
– Раз так, тогда скажи, кто такой этот дядя Ваня и чем я так ему понравился, что…
– Понял, – перебил его Степан, – но если я расскажу тебе всю правду сразу, ты мне не поверишь, от части правды ты просто охренеешь, а мне этого не надо. Поэтому скажу приблизительно, но близко к истине – это представитель организации с очень большими возможностями, про которую никто не знает.
– Ну и чем же я понравился такой серьезной конторе? – В голосе Сергея звучала ирония, но внутри все замерло. Он отчетливо понимал, что Степан не шутит.
– Это ты узнаешь позже. А чтобы ты убедился в наших возможностях, я тебе кое-что расскажу.
Следующие четверть часа были посвящены биографии Сергея – школа, армия, старательская артель, институт, работа в редакции газеты… Конечно, эти сведения можно было почерпнуть из многих источников, начиная с трудовой книжки, но Степан приводил такие подробности, о которых не мог знать никто.
– Да вы что, с детства за мной следили? – изумленно спросил Сергей, окончательно переставший что-либо понимать.
– Знаем мы и про твои нынешние трудности, – проигнорировал вопрос Степан.
Сергей помрачнел.
– Знаем, и постараемся помочь.
Сергей помолчал, потом медленно и отчетливо выговорил сквозь зубы:
– Ты должен понимать, что использовать безвыходное положение человека, давая ему надежду, – это… это… – У него перехватило дыхание.
– А я и не говорил, что мы заплатим за тебя долг, – усмехнулся Степан. – За что? За красивые глаза? Ты пока еще ничего не сделал, чтобы получать такие подарки.