Сидорин переориентировал мощный механизм своей разведки по вновь введенным ключевым понятиям. Одним из них было долголетие. Роберт приказал искать любые упоминания о случаях не просто долгой, а очень долгой, не вписывающейся в привычные представления жизни. Второе ключевое понятие — необычные способности, подтвержденные документами и свидетелями.
У Сидорина работали профессионалы, отученные произносить слово «невыполнимо» и обсуждать кажущиеся странными приказы. Их возможности, обеспеченные давними и крепкими связями, сохранившимися с прежних мест службы, сильно подкреплялись финансовыми возможностями Роберта. А уж если он чувствовал окупаемость вложения, то денег не жалел. Обычно происходило так: человек, в услугах которого нуждался Сидорин, раздумывал, стоит ли риск, неизбежно сопровождающий подобные операции, ожидаемого вознаграждения. Когда же от Роберта приходили и предлагали в десять раз больше ожидаемого, ломался практически каждый.
Хлынувший поток информации чуть не захлестнул Роберта. Оказалось, что всяческая небывальщина с давних пор интересовала не только досужих, жадных на сенсации журналистов, но и серьезные органы. Материал накопился обширный. Отбросив данные о всякого рода летающих тарелках, составляющих большую часть полученной информации, Сидорин сосредоточился на людях с необъяснимыми возможностями. Таковых оказалось немало, даже в нынешнее время. Кануло в небытие всевластие партии большевиков, а сведения о чудесах продолжали собираться, систематизироваться и храниться в закрытых архивах.
Выделив несколько наиболее достоверных случаев колдовства, Сидорин приказал любыми способами раздобыть генетический материал обладателей этих способностей, что и было выполнено в кратчайшие сроки. Анализы лишь подтвердили то, о чем и без них догадывался Роберт. У всех фигурантов была выявлена генетическая цепочка, пусть не идентичная таковым у Волкова и его самого, но очень похожая.
Крайне интересной оказалась и информация по долгожителям. Их списки неожиданно (или вполне ожидаемо?) частично совпадали со списками колдунов. А еще закинутый невод поиска зацепил отрывочные, туманные сведения о людях, живущих уж и вовсе сказочно долго — больше двухсот лет! — и входящих в некую мифическую тайную организацию. Эти материалы, доставшиеся КГБ в наследство от какой-то царской тайной службы, были пополнены падкими на все таинственное чекистами, а потом бесследно исчезли, сохранившись лишь в памяти одного отставного полковника, работавшего когда-то на этом направлении.
Тут Роберт вспомнил читанное когда-то в случайно попавшей в руки Библии: «и было всех дней его восемьсот девяноста пять, и он умер». А почему бы и нет? Ведь, по зрелом размышлении, если отбросить мистический бред, эта книга — довольно точные исторические хроники избранного народа. Хотя Сидорин сам имел отношение к этому народу по линии матери, он искренне не понимал, за что его можно было избрать. Судя по описанным в книге деяниям, окружающие племена имели все основания ненавидеть этих избранных, и некоторые даже пронесли ненависть сквозь века до нынешнего времени. Может быть, книга не врет и про долгую жизнь древних? Может быть, и сейчас есть такие люди?
Хаотические данные никак не желали складываться в стройную картину. Чтобы прояснить ситуацию и сделать какие-нибудь выводы, Роберт решил лично встретиться с одним из собратьев по генокоду, для чего вылетел в Краснодар, откуда неприметная серая «Волга» доставила его в уютную, утопающую в садах станицу на берегу Кубани.
Никодим Волков в жизни выглядел еще лучше, чем на фотографии. Это был невысокого роста, крепенький, почти без морщин на румяном лице человек, которого язык не поворачивался назвать стариком. У Роберта не было никакого плана предстоящего разговора, потому что в делах он полагался на интуицию, всегда срабатывающую во время ответственных переговоров. А нынешний случай был особенно сложным, Волков как-никак обладал неведомыми пока способностями, и нужно было держаться настороже.
Сидорин с ходу попытался объяснить свой визит желанием поправить у целителя здоровье, но получил обескураживающий ответ: