— Может, лучше оружием? — Матвей с намеком продолжил винтовку к земле.
— Сколько у тебя патронов?
— Чуть больше полмагазина.
— Не стоит. У нас сейчас на счету каждый патрон, а нам еще бог весь с чем предстоит столкнуться. Давай, держи, — торопил он его, не спуская глаз с оленя.
Матвей прикоснулся к холодной рукояти и приложил карболовую стрелу к тетиве.
— Давай, у тебя неплохо получалось, — подбадривал его канадец, припоминая недавние уроки стрельбы по алюминиевым банкам. — Целься в голову или шею, не прогадаешь.
Матвей глубоко вдохнул и задержал воздух. Стрелу заметно виляла из-за озябших рук и усталости. Подгадав момент, он разомкнул большой и указательный палец. Раздался свист, а затем глухой удар — стрела угодила в булыжник позади оленя, пролетев в считанных миллиметрах от белого загривка.
Зверь резко поднял голову и бросился наутек.
— Еще, еще! — торопил его Шаман.
Матвей, следя за животным, схватил вслепую из рук товарища стрелу, натянул ее, выстрелил. Мимо. На этот раз наконечник вонзился в ствол молодой сосны.
Рука потянулась за третьей стрелой, но было уже поздно — олень скрылся в лесной гуще, оставив после себя лишь комки грязи и следы.
— Тварь! — обозленный Матвей ударил кулаком по земле, едва сдержавшись, чтобы не бросить этот треклятый лук в ручей. — Говорил же, огнестрелом надо было.
— Ты поторопился, — с досадой произнес Шаман, — выждал бы еще немного, тогда и попал бы.
— Да куда еще чутка? Держал до последнего, пальцы уже онемели.
— Ладно, не расстраивайся, — отмахнулся Шаман, — догоним его позже, а сейчас надо бы небольшой привал сделать, согреться, и с новыми силами таки достать эту сволочь.
— На этот раз при помощи огнестрела, — добавил Матвей. — Лучше патрон-два потратить, чем приходить к остальным с пустыми руками. А то того и гляди, не мерзляки, так голод прикончит.
— Да, пожалуй, ты прав, — согласился Шаман. — Давай лагерь разобьем прямо здесь, согреемся и заодно фляги наполним. Я пока пойду погляжу на следы, может он и убежал-то недалеко, успеем нагнать, а ты займись костром.
Шаман отправился по следу, по пути собрав две напрасно выпущенные стрелы. Матвей же срезал ветку сосны, и ножом стал ее стругать, подготавливая трут и порой поглядывая в сторону, куда ушел старший собиратель. Может, и впрямь зверье это далеко не умчалось, и Шаман его покончит? Да нет, сказки. Все везение они растеряли с той самой минуты, как покинули Приморск. Дальше с каждым километром все становилось лишь хуже.
Закончив с растопкой, он собрал несколько небольших камней, разложил их кругом и в середину осторожно рассыпал трут. После он вытащил ваттбраслет и приготовился вызвать замыкание, но вдруг со стороны, куда отправился Шаман послышался душераздирающий крик.
У Матвея сердце в пятки ушло. Это определено кричал старший собиратель, но до сей поры он даже и не мог представить, что человеческий крик может звучать так жутко.
Он схватил винтовку и рванул к Шаману. Крик не замолкал, теперь превратившись в рьяный призыв о помощи. Потом послышался неприятный всхлип, не предвещающий ничего хорошего.
Через минуту Матвей оказался на небольшой лужайке, где перед глазами ему предстала жуткая картина. Потрошитель, мерзкая тварь, которую они имели счастье не лицезреть последние полторы недели, рвала на куски беспомощного канадца, пытающегося отползти в сторону к блочному луку, лежащему рядом.
Матвей не задумывался ни секунду. Он прицелился, направился вперед и открыл огонь по конечностям, в первую очередь тем, что острыми копьями вонзались в туловище старшего собирателя. Заметив угрозу, мерзляк бросился на Матвея, но метко угодившие в цель пули сделали свое дело, и тварь больше не бежала, а ковыляла в его сторону.
Пять выстрелов, десять, пятнадцать, и вот потрошитель почти сдох. Последние две пули — те самые, что предназначались для оленя, — прикончили тварь окончательно.
Из оцепенения он вышел сразу и помчался к Шаману. Канадец хватал воздух ртом. Левая рука и нога отсутствовали. Половина лица превратилась в месиво. Кишки выпирали наружу, но все же он по-прежнему умудрялся дышать.
У Матвея зазвенело в ушах. Он увел взгляд, прекрасно осознавая, что Шаману пришел конец, и с трудом заставил себя посмотреть на него вновь.
Канадец протянул руку.
— Матвей…
Собиратель почувствовал, как горло сжала невидимая хватка.
Он коснулся его руки и почувствовал крепко рукопожатие, даже несмотря на последние секунды жизни.