— Чудно́ слышать подобное от человека, всю жизнь прожившего на одной из самых холодных станций Антарктиды, — проговорил Лейгур, потирая ладони.
— Так там наружу почти не показываешься, сидишь безвылазно в модулях, сходишь понемногу с катушек…
Ненадолго повисла тишина. Тихон шмыгал носом и все поглядывал на остальных, словно в ожидании, что ему велят перестать.
— Где мы вообще? — спросила Надя, осматриваясь по сторонам. Оранжевый свет огня доставал лишь до громадного станка, о предназначении которого можно было только гадать.
— Какой-то завод, — лениво ответил Матвей, бросив ножку из-под стула в разгорающийся костер.
— Если рядом завод, значит и город близко.
— Верно, — подтвердил Матвей. — Утром попробуем найти его, надо сориентироваться где мы находимся и не сбились ли с пути.
Собиратель порой посматривал на Юдичева в ожидании его очередных причитаний, но тот смирно помалкивал, глядя как завороженный на пучки искр. Возможно предупреждение, сделанное этим утром, пошло на пользу его сварливому характеру.
В окружающей их черноте послышалась шорох.
— Что это? — испуганно спросил Тихон, вглядываясь в темноту.
Ему неожиданно для всех ответила Маша, прежде молчавшая весь день:
— Крысы. Я эту возню ни с чем не спутаю. Наслышалась за последние три месяца.
— Может, попробуем поймать одну? — предложил Тихон. — Я жуть как есть хочу, даже эту тварь сожрать готов.
Мальчишка взялся за живот, который словно подтвердив его слова громко заурчал.
— Не так-то просто это, юноша, взять и поймать крысу, особенно в этой темнотище, — поделилась с ним заботливым голосом Маша. — Это я тебе как опытный крысолов с почти трехмесячным стажем говорю.
После сказанного Тихон хмыкнул и с виду отпустил тему с поимкой крысы.
— Нам следует еще раз попытаться выйти на охоту. — Лейгур посмотрел в сторону Матвея.
— Знаю, но для этого нам придется вновь останавливаться на долгий срок, чего я бы не очень хотел, — поделился собиратель своими мыслями насчет предложения исландца. — Нужно пользоваться холодным фронтом пока имеется такая возможность. Но… я согласен с тобой, с голодом под боком далеко мы не уйдем.
— Мы можем выйти с тобой завтра поутру, если погода позволит, — предложил Лейгур. — Вроде местечко это сносное, переждать здесь лишние сутки не проблема.
— Пока не уверен, мне надо подумать, — честно признался Матвей, отчетливо чувствуя, как его терзают сомнения. Уж очень не хотелось делать долгие стоянки, теряя время. Время… да хоть бы знать, сколько его у них! Ведь не ровен час, как холода исчезнут и мерзляки придут по их души. Это может произойти хоть завтра утром, кто его знает.
— Я думаю, нам лучше потратить время на дорогу, — сообщила Маша, взглянув на остальных. — Да, будет тяжело, придётся чаще делать короткие привалы, но, если вы спросите меня, так у нас больше шансов выиграть время и уйти от мерзляков как можно дальше, в более холодные зоны.
— А я против, — поспешила возразить Арина, — нам нужна еда. Мы сегодня-то еле доковыляли до сюда не съев ни кусочка, перебираясь только водой, которая и та на исходе. О каком дальнейшем пути может идти речь в таком самочувствии?
Лейгур поднял брови и едва заметно покивал, соглашаясь с доводами Арины.
— Не знаю как вам, а мне все покоя не дает одна мысль, — полушепотом отозвалась Надя. — Вот доберемся мы до самого севера, подойдем к берегу, а дальше то что? — С этим вопросом она посмотрела на Матвея.
Тот с ответом не спешил. Его и самого мучили размышления насчет конечного пути с тех самых пор, как они покинули Приморск. Поэтому ему не оставалось ничего, кроме как ответить просто:
— Будем выживать. Скорее всего пойдем дальше в сторону восточноевропейскрй равнины. Летом там должно быть прохладнее и шансов столкнуться с мерзляками куда меньше.
— Насколько меньше?
— Уж поболее, чем если б мы остались здесь.
И вдруг свое длительное молчание нарушил Юдичев:
— Вот это ты, конечно, удумал — восточноевропейские равнины… Ты хоть знаешь, сколько это пешком километров пути? Больше тысячи! И это я еще не беру в расчет непроходимую тундру с ее ворохом опасностей. Если мы каким-то чудом и доберемся до самой северной ее части, то это произойдет никак не раньше в начале лета.
— Если у тебя есть предложение получше, я с радостью выслушаю его, — спокойно произнес Матвей. — Но сейчас, как по мне, это единственная возможность всем нам попытаться выжить.
Свое мнение вставил Лейгур:
— Выжить-то шансы есть, хоть и весьма крохотные, и Жан тому пример. Ему удалось переждать лето в погожих климатических условиях, только в Северной Америке.