— Мы должны войти внутрь, — сказала она Уиллу.
Он вздохнул:
— Через окно?
— Угу, Теперь моя очередь.
Они не стали искать стремянку. Просто Уилл встал на кухонный стул, а Ферн вскарабкалась ему на плечи, цепляясь за стену амбара. Когда она выпрямилась, то оказалась как раз вровень с окном. Стекла в нем давно не было, и Ферн протянула руку, чтобы нащупать задвижку. Теперь заклинания Элаймонд были хорошо слышны, слышен был даже легкий свист ее дыхания. Скрип открываемой рамы прозвучал так громко, что у Ферн сердце ушло в пятки, но ведьма ничего не слышала. Ферн вспомнила, что Рэггинбоун что-то говорил об абсолютной концентрации, необходимой для успешного результата. Немного успокоившись, Ферн перебралась через подоконник и приземлилась на пол. Шум ее приземления также не был услышан. Она сдула с лица несколько прилипших соломинок и отошла от окна. Уилл негромко спросил:
— Все в порядке?
— Все в порядке.
— Что ты собираешься делать?
Как ответить на этот вопрос?
— Попытаюсь отобрать ключ, — неуверенно ответила Ферн. — Слушай, тебе нет смысла ждать меня здесь. Иди в деревню и найди Гаса, он нам поможет.
— Ты думаешь, он справится с Элайсон?
— Не то чтобы справится, но нам нужна хоть какая-то поддержка. Он подходит для этого лучше, чем кто бы то ни было другой.
— Счастливо!
Ферн улыбнулась на это пожелание, а Уилл подумал, что его сестра неожиданно стала гораздо старше, она уже больше не подросток, а взрослая женщина. Взрослая и незнакомая.
Уилл подождал у окна несколько минут, стараясь уловить какой-нибудь звук, но в амбаре было тихо. И Уилл пошел, а пройдя несколько шагов, побежал в деревню, размышляя, что сказать Гасу, когда он его найдет.
Ферн спряталась за сеновал и стала оглядываться по сторонам.
Первое, что бросилось ей в глаза, была нарисованная арка с дверью, теперь уже не покрытая тканью. Вьющиеся цветы и ящерицы были неразличимы в тусклом свете. Дверь возвышалась в середине широкого полукруга, который протянулся от стены до стены. Внутри круга, где была изображена многолучевая звезда, стояла Элаймонд. В этот раз ведьма сама заточила себя в круг заклинаниями, и если что-то произойдет не так, как ей нужно, она окажется в центре катастрофы и не сможет вырваться оттуда. Она переоделась в красное шерстяное платье, в темноте амбара ее лицо и руки белели, будто она была привидением. Последний луч солнца проник сквозь западное окно, плеснув на стену пятна золота. Этот свет не дотягивался до Элаймонд. Ее длинные волосы слились по цвету с тенями, оттенок ее платья был таким же мрачным, как запекшаяся кровь. Левая ее рука крепко сжимала ключ, правая описывала линии, похожие на синусоиду; рука и пальцы казались бескостными, их движения напоминали движения змей. Ферн так напряженно и так долго вглядывалась в темноту, что постепенно стала утрачивать чувство реальности. Но все-таки она заставила себя напрячься и сосредоточиться, вслушаться в язык атлантов и попыталась уловить какие-то слова, которые могли бы ей пригодиться. Заклинания становились громче, между пальцев Элаймонд пробежали огненные искры, которые полетели к двери и осветили невидимые прежде детали. Увидев, что ведьма полностью погружена в колдовство, Ферн стала потихоньку двигаться вперед. Солнечный луч слабел, Ферн поняла, что вот-вот долину окутает темнота, и в этот момент увидела, что стена амбара стала прозрачной, полукруг на полу превратился в круг, в центре которого возвышалась арка — вход в никуда. Заклинания Элаймонд становились все громче, и в какой-то миг в них послышалось много разных голосов, будто целый хор говорил ее ртом. Раздался шум вырвавшегося откуда-то раскаленного пара, по линии круга побежали языки огня. Они охватили Элаймонд и дверь прозрачным горящим цилиндром голубого цвета, который местами вспыхивал злыми желтыми искрами. Стена амбара совсем исчезла, и стали видны мерцающие вдали звезды.
Так не может быть, подумала Ферн, ведь Врата Смерти должны открываться в другое измерение. Если оно вне нашего мира, значит, оно должно быть позади круга. Выходит, то, что собирается открыть Элаймонд — это не Врата Смерти. Забыв об осторожности, Ферн попыталась крикнуть, но, как бывает в ночном кошмаре, она онемела. Множество голосов, издаваемых Элаймонд, произнесли одного слово, и огонь стал серебряным. И слово и огонь, как падающие струи фонтана, обрушились на землю, отдаваясь эхом, превратившись в звездную пыль, и тут же ярким светом загорелась скважина замка. Как сказал Рэггинбоун: «Если есть ключ — найдется и замок. Найдя замок — откроешь Дверь».