— Стражник! Стражник! — Ответа не было. — Targ-morrh… gniarr! — Этих слов Ферн не знала, но она догадалась, что они значат «Почему не отвечаете».
— Это не огонь, — вдруг поняла Ферн. — Это Зорэйн. Она пытается… — Ферн замолчала, заставляя себя дышать. Дышать было трудно. Воздух пульсировал в ушах, как кровь. Ей показалось, что Рэйфарл опустился на пол около нее, к ней прикоснулись его ноги и плечи.
— Пытается что? — спросил он.
— Разбить Лоудстоун…
— Что?
— Она использует двенадцать семейств, ей нужно, чтобы они, сконцентрировав свою энергию, верпу mi ее обратно, первоисточнику… — Ферн пытались объяснить то, чего сама не очень понимала. По-K<i она говорила, сверху донеслись новые звуки, похожие то ли на рокот барабанов, то ли на гудение роя пчел в пещере с сильным эхом. Эти звуки отражались от пола, потолка и стен, воздух дрожал от них, и не было смысла затыкать уши, звуки все равно проникали вовнутрь.
Жара усиливалась. Ферн почувствовала, что Рэйфарл обнял ее, и она прижалась к нему, не столько ища защиты, как надеясь на то, что их объединенные усилия как-то уберегут их от неумолимого колдовства. «У тебя есть Дар». Это Хермит ей говорил?
«Используй его». И вместо того, чтобы сопротивляться силе заклинаний, она подчинилась ей и мысленно двинулась к камню. Она будто черпала от него свою энергию. Сознание Ферн старалось создать вокруг них кокон, который мог бы уберечь от надвигающейся сокрушительной мощи. Дыхание ее ослабло, но она еще крепче прижалась к Рэйфарлу.
И тут что-то щелкнуло. Раздался треск, который расколол воздух, и будто молния вонзилась в землю. То, что Ферн исторгла из себя, было и свет и звук. Мгновенно ее сознание замутилось, обрывки воспоминаний и мыслей разлетелись в разные стороны. Она не поняла, что произошло с ее телом. Оно с чем-то боролось, и затем ее поглотила темнота. Когда к ней вернулось сознание, она почувствовала во рту вкус рвоты.
— Тебя вырвало, — сказал Рэйфарл, — на меня.
— Извини.
Он все еще сжимал ее плечо, стараясь удержать от падения. Она оперлась о землю и выругалась на языке, которого не помнила.
В темноте рядом с ними возникла ровная, бледно-красная щель. Источник света был слабым, но после долгой тьмы он показался очень ярким.
— Это дверь, — прошептал Рэйфарл. — Землетрясение или что-то еще открыло ее. Думаю, что слетел замок. — Он поднялся, потянув за собой Ферн. — Вставай. Это наш шанс выйти отсюда.
Дверь оказалась очень тяжелой. Они оба нажали на нее, она с трудом поддалась, и открылся выход в коридор.
— Сейчас появится охрана, — пробормотал Рэйфарл, но никого не было.
На стене тускло светил факел. Ферн никак не могла вспомнить, с какой стороны ее привели.
— Сюда, — сказал Рэйфарл.
— Ты знаешь, куда идти?
— Нет. Но если хочешь уйти со мной, не задавай вопросов.
Завернув за угол, они увидели тюремщика и одного охранника. Оба были залиты кровью, стекавшей из их губ, их тела были в синяках. Ферн обрадовалась, что в коридоре такой слабый свет, ей не хотелось рассматривать погибших людей.
— Что бы здесь ни случилось, это убило их, — заявил Рэйфарл. Он снял с пояса тюремщика кольцо с ключами, и они пошли по коридору, стуча в двери камер, но на их стуки никто не отозвался. Рэйфарл открыл одну из дверей и сказал:
— Они умерли, все умерли. — Перед Ферн пронесся ее ночной кошмар, где Атлантида была городом трупов. -~ Интересно, как мы выжили, — вслух думал Рэйфарл. — Может быть, в нашей камере были более толстые стены? Странно. Никогда не думал, что буду благодарен за то, что меня так хорошо спрятали в тюрьме.
Это были не толстые стены, подумала Ферн. Это была я.
Но ничего не сказала.
Они подошли к высокой, широкой двери, обитой Металлом, с медной накладкой в виде звезды, которая в свете факела отливала кроваво-красным цветом. Вверху и внизу двери были тяжелые задвижки, которые открывались самым большим ключом. Комната, находящаяся за этой дверью, тонула в темноте, но она явно была очень просторной. Запах, который доносился из нее, был незнаком Ферн, но она подсознательно узнала его. Рэйфарл снял со стены факел и переступил порог. Ферн последовала за ним.
Это была сводчатая комната, тени бежали от арки к арке и прятались за колоннами. У стен стояли предметы, которые она видела прежде, предметы с пиками и цепями, стоявшие в древнем замке, — она не могла вспомнить в каком — давным-давно и далеко-далеко, но те были очень старые, ржавые и пыльные, а эти, наточенные, блестели. Ими пользовались. Жаровня была перевернута, очевидно, с помощью заклинаний. Свет факела многократно вспыхнул на острых лезвиях ножей: всех размеров, прямых, изогнутых, широких и узких, с крючьями на концах, с двойными и тройными лезвиями. Все эти ножи, лежащие на длинной лавке, были тщательно вычищены, это были любимые ножи. В центре комнаты возвышался каменный стол, размерами в рост человека. Все вокруг было так чисто, что Ферн задумалась, откуда же идет запах. И наконец поняла. Чистота была поверхностной, а запах был очень старым и сильным. Он проник глубоко в камни, в корни теней, в жилы каменных стен, в саму сердцевину комнаты. В тишине и за светом факела притаилось и другое; звуки, крики, шепот, память о крови. Ферн стояла и вслушивалась, боясь эха, которое она не хотела услышать. Она сжала руку Рэйфарла. Он тоже молчал и только водил факелом, отчего тени двигались, прыгая по углам.