О смерти брата ей доложил слуга, который сопровождал того в храм, она не получила официального извещения о его смерти, и ей было отказано в выдаче тела. Рэйфарл рассказал ей все, что случилось в храме: его арест, встречу с Ферн, беседу Иксэйво с Зорэйн, которую подслушала Ферн, он рассказал об уничтожения Лоудстоуна и разрушениях В храме, чему они сами были свидетелями. Пока он говорил, Изрэйми сидела, склонив голову.
— Не понимаю, что я теперь чувствую — радость или сожаление… — сказала она. — Лоудстоун был причиной такого зла, однако он… сам по себе не был злом. Так, во всяком случае, я думаю. Зло совершается людьми, а не камнем. Могущество этого камня создало наш городи нашу империю, но, боюсь, сами Мы испортились. И кто знает, что было бы с нами без этого источника силы? — Она подняла бокал, но нe стала пить, у нее затуманились глаза. — Я чувствую, я чувствую сердцем, что это конец.
Рэйфарл потянулся и дотронулся до нее, в голосе его прозвучала ирония, но он был очень нежен.
— Оттого, что прошлое было мрачно-темным, ты полагаешь, что будущее еще темнее, — сказал он. — Корни Атлантиды уходят очень глубоко. Я сомневаюсь, что разрушение Лоудстоуна может их поколебать. Однако Ферн превосходит тебя в твоих опасениях, она считает, что амбиции Зорэйн могут погубить не только наш город, но и весь мир. Она собирается это предотвратить, и ядолжен ей помочь…
Удивительно, но Ферн не задела его ирония, инстинкт подсказывал ей, что насмешка является орудием, которым он сражается со своим чувством мини. Его мать тоже вслушивалась в слова, а не в гон, которым они произносились. Она серьезно смотрела на Ферн.
— Как ты попала сюда? — спросила она.
— Я точно не знаю, — ответила Ферн, искренне желая быть правдивой. — Я помню морское путешествие из Скайры, но эти воспоминания такие смутные… Настоящее началось вчера, — ей самой трудно было поверить, что это началось только вчера, — после того, как я ступила на землю. Был момент, когда я поняла, что просто появилась. Из ниоткуда… Это больше всего меня пугает. Из ниоткуда.
— У тебя червяки в голове, — беспечно сказал Рэйфарл, — они едят твои мозги. — Так в просторечье говорили о безумном человеке.
— Я знаю, — сказала Ферн, правильно поняв его фразу. — Я сама из-за этого тревожусь.
— Чепуха! — сказала Изрэйми. — Ты упала со звезды, я давно этого ждала. Разве ты не такая же бледная, как звезда, не такая же белая, как молодая луна? И, пожалуйста, не возражай, мое мнение не изменить. Знаешь, я тоже какое-то время жила на севере, мой отец был там консулом, так вот, там рос цветок, который мне всегда очень нравился, нивилинд, как его называли местные, подснежник. Ты напоминаешь мне этот цветок. Он был очень маленький и нежный, но он прорастал задолго до начала весны, пробивая головкой снег. Я считаю, что это самый сильный и самый мужественный цветок. Здесь он не растет, у нас слишком теплый климат. Здесь растут пышные цветы, которые любят легкую жизнь.
— У моей мамы слишком богатое воображение, — сухо усмехаясь, сказал Рэйфарл.
— Вы так добры, — сказал Ферн хозяйке дома.
Поздним вечером вернулся слуга, который был послан в город для сбора информации. Это был тот самый человек, который сопровождал Рэйхила Дивоурнайна в храм. Он рассказал, что Иксэйво ищет по городу девушку, убежавшую из храма. Храмовая стража обходит улицы и расспрашивает жителей, подкупая тех, кто берет деньги, и пугая тех, кто не берет. Говоря это, слуга старался не смотреть на Ферн.
— Они не посмеют явиться сюда! — воскликнула Изрэйми.
— Посмеют, Сидэм, — сказал слуга. — Кто решится им воспротивиться? Только королева может управлять охранником, но она вряд ли станет вмешиваться в это дело, да и зачем? Она ведь дала понять, что не уважает древнего происхождения, даже своего собственного…
Изрэйми обернулась к Ферн.
— Ты должна уйти отсюда, — сказала она. — Извини, пожалуйста, я рассчитывала, что ты у нас переночуешь, но теперь это слишком опасно. Мой сын позаботится о тебе. — Рэйфарл поднял одну бровь. — Останься в этой одежде, она не упоминается в официальном описании. Покрой голову вуалью. Я прикажу уложить вам немного еды и воды. Рэф понесет это. Если бы я могла еще что-нибудь сделать…
— Есть одна вещь, — неуверенно сказала Ферн. — Гостиница, в которой я ночевала, — я думала туда вернуться, поэтому не оплатила счет, — она полезла в кошелек. — У меня есть деньги…
— Не трогай своих денег. Только скажи, что это за гостиница, и Алиф сходит туда завтра утром.