— Иптор.
Один из мужчин собрал кости, в которые он играл со своим компаньоном, кивнул ему головой и сказал:
— Садись, Рэф. Я тебя ждал.
Рэйфарл сел на лавку напротив него, Ферн присела рядом, на краешек. Иптор внимательно посмотрел на нее. Зеленый свет, падающий на них, был неприятен, он обесцветил теплую кожу Рэйфарла и подчеркнул шрамы и острые скулы Иптора. Он был темнее Рэифарла, на его лице было много странных вмятин, будто когда-то давно его ударили могучей пятерней. Его раскосые глаза сидели в глубоких глазницах и придавали его лицу выражение одновременно и хитрое, и безумное. Он был одет в лохмотья, но в ушах висели золотые кольца, а на пальцах мерцали перстни с драгоценными камнями.
— Я слышал, ты оказался в затруднительном поражении. Сюда приходили стражники…
— Сюда?
— Это от невоспитанности. Когда объявляется розыск, они обязаны побывать везде. Но капитан вел себя вполне прилично. Он заглянул за ширмы, тукнул бармена и тут же извинился. У него дурные манеры, но он не хотел бы, чтобы его полковник узнал об этом. — Иптор сухо усмехнулся. — Но потом появился полковник, этот стоил несколько дороже.
— Они вернутся назад?
— Нет. Они знают, что мы знаем тебя, они знают, что мы знаем, что они знают, но они не хотят упускать удачу. Я говорил тебе, что нимфелин не доведет тебя до добра.
— Это другая девушка, — коротко ответил Рэйфарл.
— А ты пользуешься успехом, а?
— Оставь это, Иптор. Нам нужно выбраться отсюда, ненадолго где-то залечь…
— Это мне понятно… — Иптор что-то задумчиво жевал, может быть, табак. — «Норн» сейчас стоит на якоре, а мой дядя пьянствует всю неделю. Что ты скажешь о пиратстве в верхних морях? Ты всегда говорил, что тебе этого хочется. Среди нас наберется целая дюжина готовых последовать за тобой.
— Нет, — Ферн скорее услышала, чем увидела гримасу на лице Рэйфарла. — Я не могу сейчас уплыть.
— Из-за матери?
— Не твое дело.
— Слишком много женщин в твоей жизни, сказал бы я, если бы ты спросил меня.
— А я и не спрашивал.
— Так что ты имел в виду?
— Какое-то место. Я должен сейчас же уйти из города. Быстро и по-тихому. Предложено слишком много денег, и множество людей хотели бы их заполучить. Даже здесь. И ты это знаешь. — Иптор хмыкнул, явно соглашаясь. — Надо сделать это тайно. И сегодня ночью.
— Это влетит тебе в копеечку.
Рэйфарл показал маленький кожаный кошелек и высыпал из него на стол что-то блестящее. Ферн открыла было рот, но ничего не произнесла.
— Драгоценности твоей матери. Так-так. Это ты стащил, или она их тебе дала? — Рэйфарл не отвечал. — А почему ты так уверен, что мне можно доверять?
— А я и не доверяю, — ответил Рэйфарл, собирая ожерелья и укладывая их в кошелек. — Речь идет об оплате. Потеряешь меня, потеряешь денежки.
Иптор сплюнул табак и засмеялся.
Они покинули город через канализационную систему, сквозь смрад испражнений и полчища крыс. Ферн вытерпела это, но вздрагивала от прикосновения гнилой воды к ногам. Она уже почувствовала, что ее газовые шаровары прилипли к коже. Это тоже Атлантида, подумала она. Подбрюшье города. И неожиданно почувствовала, что начинает понимать: позолоченная власть управляет империей, которую презирает, и людьми, которые инстинктивно верят в свое превосходство. Здесь все безобразное загнано под землю, спрятано подальше, в туннели и катакомбы. Чтобы не видеть и не слышать. В канализационные трубы, в башни, в потайные комнаты. Нарядные улицы и сверкающие купола — это спруты поверх зловонного лабиринта. Пусть народ валяется в луже моих отбросов, люди, наделенные Даром, сделаны из другого материала, они находятся выше, чем их экскременты. Но, думала Ферн, эти благородные не отличаются от других людей. Мы все дерьмо, это вечный общий знаменатель. И если вы не будете задумываться об этом, дерьмо будет собираться и собираться, пока весь мир не измажется в нем.
— Не отставай, — сказал, обернувшись назад, Рэйфарл.
Впереди светил факел Иптора. Ферн прибавила шагу и чуть не потеряла туфлю, когда что-то выскочило у нее из-под ног и исчезло в грязи. Туннель постепенно расширялся, и ядовитый поток стал глубже и тек быстрее. Все, что плавало в нем, теперь плыло рядом с ними вместо того, чтобы остаться сзади. Зазубренный плавник в несколько футов длиной взрезал поверхность воды, и где-то впереди плавника на тонких отростках поднялась пара глаз.
— Иди ближе к стене, — сказал Рэйфарл.
Иптор пошел скорее.
Ферн уже не понимала, как долго длится их путешествие. Наконец они остановились у вертикальной шахты, которая поднималась вверх, в темноту. Лестницу заменяли ступени, выбитые в скале металлическими стержнями, поржавевшими и торчащими попеременно с каждой стороны. Иптор засунул фонарь за металлическую скобу в стене и сказал:
— Придется вам двигаться без света, мне нужны обе руки. — Он снял башмаки и начал взбираться. Ферн, которую подтолкнул Рэйфарл, последовала за ним, повесив сандалии со связанными тесемками на шею. Она не спрашивала, высокая ли шахта. Когда она схватилась за первый стержень, он показался ей очень ненадежным, а руки слишком слабыми, чтобы долго выдерживать вес ее тела. Она прижималась к каменной стене, цеплялась кончиками пальцев за ступени, сосредоточившись на том, чтобы не оступиться и двигаться вперед. Она чувствовала, что Рэйфарл поднимается прямо за ней, да так близко, Чтокогда она ослабла, повисла, его надежная рука подпихнула ее в спину. Далекий свет факела постепенно стал размером с монету. Впереди, значительно впереди, Иптор карабкался по стене, как ящерица. Ферн уже не видела его, но слышала его быстрые движения и короткие вздохи или возгласы, когда он оступался. Время от времени из-под его ног вырывался камешек, который ударял Ферн по голове или плечам. Голос Иптора вверху, точка света от факела, и стержни, и каменная стена… Ферн казалось, что она взбирается вверх вечно и так и будет всегда подниматься в никуда. Это напомнило ей один случай в далеком-далеком прошлом — бесконечную лестницу, призрачные аркады, стены и колонны, нематериальные, как туман, — но хотя воспоминание было очень отчетливым, она никак не могла как следует его ухватить. Она была бесконечно рада близости Рэйфарла, его безмолвной поддержке, только своим присутствием заставлявшего ее двигаться. Она все время молчала. Возможно, она боялась, что если заговорит, то упадет.
И вот шум наверху затих, наступила тишина, раздался скрежет задвижки, скрип старых петель. Над головой возник бледный диск, серый по сравнению с темнотой вокруг. Диск тут же заполнился силуэтом Иптора, который в быстром движении, со скрюченными ногами стал теперь похож на какое-то насекомое. Ферн стала взбираться проворней. И только наверху, когда она вдохнула настоящий воздух, она поняла, что вся трясется, а пальцы никак не могут разогнуться.
— Где мы? — требовательно спросил Рэйфарл.
— Видишь вон там, наверху, дорогу? Это Восточная дорога к заливу Льюн. Она встречается с дорогой побережья в миле отсюда. Куда вы пойдете?
— Я это буду знать тогда, когда дойду туда. Вот… — он протянул Иптору кошелек. — Спасибо.
— Брильянты, — вздохнул он. — Брильянты за отчаяние. Иксэйво платит в твердой валюте, Пять сотен феникс за штуку, не меньше. Мне так говорили.
— Ты должен это взять, — беспечно сказал Рэйфарл.
— А-а… — злобная улыбка возникла и исчезла. — Теперь слишком поздно.
И он исчез в шахте, закрыв за собой крышку люка. Ферн присела у придорожного камня, который объявлял, что до города ровно три лиги.
— Нас ждет долгий путь, — сказал Рэйфарл. — Надень сандалии.
Ночь близилась к концу, они провели в подземелье несколько часов. Небо над восточной частью горизонта начинало светлеть. Стали видны очертания гор на севере, возможно, это была часть вулканической гряды, которая создавала естественную защиту для залива Атлантиды. Впереди лежала широкая долина, она тянулась бесконечно далеко, на ней было видно только несколько деревьев и поблескивала лента реки, которая отражала свет луны. Мощеная дорога прямой линией уходила вдаль.