— Но разве открытая дверь позволила бы призракам проникнуть в защищённую чарами церковь? — спросил Давриел.
— Не уверена, — нахмурилась мисс Хайуотер.
— Кроме того, возможно ли вообще взять под контроль жителя Подступов? — продолжал рассуждать Давриел. — Ты когда-нибудь пыталась залезть им в мозги? Не самый приятный опыт, уж поверь мне. Печать Топи — мощная штука.
— И…, — недоумевала Тасенда. — Что же всё-таки случилось?
— Осмотри тела священников, — повелел ей Давриел, махнув рукой в сторону трупов.
— Я только что это сделала, — проворчала Тасенда.
— Тогда в этот раз, мисс Ферласен, проявите больше усердия.
Она нахмурилась, но отошла и присела рядом с трупом юного послушника.
Осмотрев его ещё раз, она — поначалу робея — перевернула тело. На самом деле он не мёртв, твердила она себе. Он просто крепко спит. Я спасу его. И Виллию тоже.
Не найдя на теле ничего необычного, она перешла к старому священнику из приората, который лежал на животе, повернув голову набок. Его взгляд был таким же пустым и остекленевшим, как у остальных. Тасенда повернула его на бок.
И увидела в груди колотую рану.
Она ойкнула, машинально выпустив тело из рук, но мисс Хайуотер подхватила его и полностью перевернула на спину. Его зарезали — и как Тасенда не заметила этого раньше?
На полу почти не видно следов крови, подумала она. Она пропитала его рясу, но не натекла под ним.
— Его тело застыло, как и остальные, когда из него извлекли душу, — сказала мисс Хайуотер. — Проклятье, Дав, как ты узнал?
Хозяин Имения с самодовольным видом прошествовал мимо них и принялся рыться за алтарём.
— Что всё это значит? — спросила Тасенда.
— Кто-то пырнул его ножом, чтобы прервать молитву, — ответила мисс Хайуотер. — А затем этот кто-то отпер дверь и впустил шептунов. В деревне был предатель.
— Да, — подтвердил Давриел. — Ты знаешь, кто именно находился в этом помещении, когда они заперли дверь?
— Нет, — печально призналась Тасенда. — Кругом царила такая суматоха, а я всё ещё была слепа. Зрение не вернулось ко мне до наступления темноты.
— Пожалуй, стоит провести перепись тел, — задумчиво произнёс Давриел. — Так мы узнаем, кого не хватает. Лучше будет поручить это кому-то из священников приората, но придётся ждать до утра. Если только... Мисс Тасенда, ваша сестра мертва, поэтому допросить её мы не можем. Но вы говорили, что среди тех, кто меня опознал, был какой-то священник. Вам известно, кто именно?
— Эдвин, — припомнила Тасенда. — Молодой монах. Он был поблизости, когда ты... то есть, наверное, кто-то, кто был одет, как ты... напал на местных торговцев. Тогда же впервые видели призраков...
Она осеклась. Это нападение случилось вскоре после гибели её родителей, и Эдвин сообщил, что видел двух гейстов. Теперь, когда Давриел указал на это, всё встало на свои места. Те двое и в самом деле были… её родителями.
Ужас осознания захлестнул её, и она безвольно осела на пол рядом с телом зарезанного священника, окружённая трупами. Её родители, её сестра, жители деревни — их всех забрали, осквернили и вынудили вернуться за душами тех, кого они любили. И Давриел утверждал, что к этому как-то причастна Топь? Что ей это зачем-то было нужно?
В последнее время Тасенда заставляла себя сосредоточиться на отдельных задачах, чтобы двигаться вперёд. Сначала убийство Хозяина. Потом спасение сестры. Но если задуматься о том, насколько всё было ужасно...
Её считали последней надеждой деревни. Но она была всего лишь подростком, и понятия не имела, что же она делает. Как ей быть теперь, когда против неё обернулась сама Топь? Если её дар бесполезен, какой прок от неё самой?
В отчаянии она обхватила себя руками и пожелала, — впервые в жизни, — чтобы нашёлся хоть кто-нибудь, кто спел бы для неё, как она пела по ночам для Виллии. Она пожелала услышать Песнь радости — ту, что с каждым мгновением, казалось, улетучивалась из её памяти...
— Священник, дитя, — донёсся до неё неожиданно мягкий голос Давриела.
— Что ты о нём знаешь?
— Не… не очень много, — ответила Тасенда, стряхнув с себя груз тяжёлых мыслей. — Он родился в Подступах, но обучался в Трабене. Ты же не думаешь, что он замешан в этом?