А кто он для тебя? Ты когда-нибудь его видела? Наверное, было даже к лучшему, что Безымянный Ангел давно исчез. Красочных историй хватало Виллии, — её вообще влекло ко всему, где говорилось о борьбе с мраком, — но не Тасенде.
Она поспешила за Ромом, но, когда они уже дошли до самой лестницы, заметила свет в одном из боковых коридоров. Она похлопала Рома по плечу и указала ему в ту сторону.
— А, — ответил он, — это? Там мы готовим тела усопших и держим их до панихиды.
Она застыла на месте, пока Ром продолжал говорить. Тела усопших в ожидании панихиды? Как...
Тасенда не смогла устоять и свернула в этот коридор. Ром окликнул её, но она не обратила на него внимания. Вскоре она очутилась в ещё одном маленьком помещении, освещённом мерцающими свечами, водружёнными на груды старого воска. На задней стене располагался барельеф Безымянного Ангела, держащего резной Зеленштайн. Его лицо было прикрыто рукой.
Вдоль стены на каменных плитах лежало три тела в погребальных одеждах. Одно из них принадлежало юной девушке к короткими волосами. Люди часто путали их, хотя Тасенда никак не могла взять в толк, почему. Виллия была заметно стройнее и крепче Тасенды, волосы она стригла короче, и они имели более золотистый оттенок. К тому же Виллия была гораздо красивее — несмотря на то, что сёстры имели одинаковые лица.
Ром запнулся на пороге, затем увидел тела. — Ах, ну и дурень же я, юная мисс! Мне следовало сразу догадаться.
Подойдя к Виллии, Тасенда опустила руку с виолой, а другой погладила труп по щеке. Нет, не труп — просто тело. Душа Виллии до сих пор скиталась где-то поблизости, и её можно было вернуть. Как и Йорла с Кари, чьи тела также украшали помещение.
Даже после смерти Виллия казалась очень сильной. На лицах остальных жертв застыли гримасы ужаса, но она выглядела так, словно просто забылась безмятежным сном. Тасенда приложила ладонь к щеке Виллии, стараясь передать хоть толику своего тепла её бессознательному телу — как делала это, напевая сестре долгими холодными ночами, прежде чем они обе узнали, сколь велика скрытая в них сила.
Ты должна сама выбирать свой путь, самостоятельно принимать решения, сказал ей Давриел. Это казалось пустяком, недостойным упоминания, когда ты был могущественным лордом — когда тебе не нужно было заботиться о деревне или защищать семью. Может, вовсе не судьба удерживала Тасенду на её месте возле цистерны, заставляя песней прогонять первый мрак. Может, это было нечто посильнее.
— Так вот куда ты запропастилась! — раздался резкий голос. Давриел ворвался в комнату, и полы плаща взметнулись вокруг него, словно разминаясь после утомительной прогулки по узким тесным коридорам.
— М'лорд, — поклонился Ром. — Выходит, приоресса... То есть...
— Нам с Мерлиндой удалось достичь обоюдного соглашения, — ответил Давриел. — Она согласилась, что была во всём не права, а я согласился, что убивать её будет слишком хлопотно. Тасенда, я получил то, за чем приходил. И теперь я желаю удалиться из этого места, пока его зловоние не пропитало мою одежду.
Она убрала руку от щеки Виллии. Лучшим способом помочь ей — единственным способом — было пойти с этим человеком. — Мы пришли посмотреть на Зеленштайн, — объяснила она, догоняя его. — Как ты думаешь, не может ли он чем-нибудь нам помочь?
— Когда я проверял в последний раз, — ответил Давриел, — он был всего лишь красивым куском камня, на который наложены простые заглушающие чары. Твои песни на несколько порядков сильнее его.
— Это могущественная реликвия! — воскликнула она, ощутив необъяснимое желание вступиться за камень. — Дарованная нам самим Безымянным Ангелом!
— Ангелом, которого десятилетиями не видела ни одна живая душа, — парировал он, шмыгнув носом. — Эти старые россказни — полнейшая чепуха. Я не знаю, откуда взялся этот камень, но сильно сомневаюсь, что его действительно принёс ангел. Зачем ему давать такой могущественный предмет незначительной кучке мелких деревень? Он принёс бы гораздо больше пользы в густонаселённых центрах.
— Не всё решают голые цифры.
— Ну разумеется, — ответил Давриел, подходя к лестнице. — Гораздо важнее, как эти цифры суммируются друг с другом.
Он начал подниматься по лестнице. Почему он вдруг стал таким нетерпеливым? Ведь поначалу ей пришлось буквально шантажировать его, чтобы он вообще взялся за это дело.
Тасенда поотстала и поравнялась с Ромом, который поднимался медленной, размеренной походкой, крепко держась за перила.