Их больше не было. Никого из них.
Тасенда сидела, тупо уставившись на Топь. И постепенно чувства стали возвращаться к ней. Внутри неё разгорался жар. Ярость.
Хозяину Имения ничего не грозило. Ром мог жаловаться приорессе, сколько его душе угодно, но Хозяин — новый лорд этих земель — был неприкосновенен. Священникам нечего было ему противопоставить. Они, конечно, будут кричать и возмущаться, но не отважатся на большее из страха перед расправой. Жители двух соседних с Ферласеном деревень умоют руки и продолжат жить, как ни в чём не бывало, уповая на то, что Хозяину хватит тех, кого он уже убил.
Опасности леса — это одно дело, но истинными чудовищами здешних мест всегда были лорды. Пылая праведным гневом, Тасенда принялась обыскивать крохотную сторожку. Ром забрал единственное настоящее оружие, но в старом лéднике обнаружился ржавый ледоруб. Она задула свечу и ступила на озарённую лунным светом поляну.
Под одобрительное урчание Топи Тасенда вышла на дорогу, ведущую к имению. Она понимала, что поступает безрассудно. Хозяин наверняка прикончит её. Он подвергнет её самым жестоким пыткам, использует её тело для бесчеловечных экспериментов, а её душу скормит своим демонам.
Но она упрямо продолжала идти вперёд. Нет, она не бросится в Топь. Не в этом заключалось её предназначение.
Сегодня она по крайней мере попытается убить Хозяина Имения.
ГЛАВА III. ТАСЕНДА
Хозяин Имения прибыл в эти края два года назад, вскоре после того, как Тасенда открыла в себе дар Охранной песни. Первым делом он избавился от прошлого правителя Подступов — существа, известного под именем лорд Вааст. Никто не горевал по поводу безвременной кончины Вааста: у него была скверная привычка забирать слишком много крови у юных дев, которых он навещал по ночам.
Но он хотя бы не отнимал жизни целой деревни за один день.
Тасенда притаилась на границе имения, рассматривая величественное здание особняка. В окнах горел подозрительно красный свет. Поговаривали, что Хозяин Имения знается с нечистой силой; в самом деле, по обе стороны от дорожки, ведущей к парадному крыльцу, стояли ряды крылатых статуй, которые — если внимательно к ним приглядеться — иногда шевелились.
Тасенда крепко сжимала ледоруб. Её виола была приторочена к спине. С обратной стороны особняка наверняка есть вход для прислуги; отец рассказывал ей, как доставлял туда одежду.
Чувствуя себя беззащитной, Тасенда вышла из-под сени деревьев и пересекла лужайку. Лунный свет казался ей слишком ярким. Неужели солнце ещё ярче? Перехватив ледоруб на манер кинжала, она добежала до особняка. Сердце готово было выскочить у неё из груди. Вжавшись в деревянную стену, она мелкими шажками двинулась вдоль неё на юг. В той стороне виднелся свет. И слышались… голоса?
Достигнув дальнего угла и осторожно заглянув за него, Тасенда увидела приоткрытую дверь. Вход для прислуги отбрасывал на лужайку прямоугольное пятно света. У неё перехватило дыхание — прямо у двери суетилась компания мелких краснокожих существ. Эти уродливые дьяволята, ростом ей по пояс, имели длинные хвосты и не носили никакой одежды. Они ковырялись в бочонке с подгнившими яблоками, швыряясь фруктами друг в друга.
Эти яблоки... скорее всего, они были из последнего урожая, отправленного сюда в прошлом месяце по приказу Хозяина. Селяне специально отбирали лучшие плоды, но — судя по тому, что бочонок был полон до краёв — к ним так никто и не притронулся.
Тасенда нырнула обратно за угол, тяжело дыша. Её рука дрожала. Крепко зажмурившись, она слушала, как существа переругиваются на своём неблагозвучном гортанном наречии. Она часто слышала жуткие звуки, доносившиеся из чащи, но увидеть таких тварей воочию было совершенно иным делом.
С трудом сдвинувшись с места, Тасенда попыталась открыть несколько окон, расположенных вдоль стены. К несчастью, все они были крепко заперты, а звон разбитого стекла наверняка привлёк бы внимание. Оставался выбор между парадным входом и задней дверью, охраняемой существами.
Тасенда крадучись вернулась к знакомому углу и заставила себя вновь взглянуть на этих тварей. Четверо из них боролись за право обладания почти целым яблоком. Тасенда сделала глубокий вдох.
И запела.
Охранная песнь. Она старалась не повышать голоса и петь тихо, почти шёпотом — но её виола мгновенно откликнулась, нетерпеливо вибрируя, как часто бывало, когда Тасенда начинала петь без неё.