Поэтому они, не планируя того, прибыли на Ракхат в самое красивое время суток, когда хорал дикой природы объявлял о своем существовании невнимательному миру, опьяненному собственной пышностью. К востоку от них дальний ландшафт заслоняла серая пелена дождя, но за ней низко, над самым известняковым откосом, помогавшим держать в узде реку Пон, светили два солнца, словно бы воспламеняя окрестности, заставляя необузданный мир искриться, будто пиратский сундук с сокровищами. Даже небо пламенело, точно опал: желтое, розовое, лиловое, лазурное — цвета одеяния Девы Марии.
— Что это за запах? — спросил Джон у Эмилио, стоявшего рядом с ним.
— Который? — воскликнул Джозеба, при виде панорамы бледно-лиловой саванны забыв про опустошения, нанесенные здешней планете земледелием.
В нескольких шагах от места, где он стоял, кипела жизнь. Почва изобиловала крошечными позвоночными, воздух наполняли летающие создания, кружа на солнце и сверкая пленчатыми крыльями. Ошеломленный обилием новых данных, Джозеба едва сдерживался, чтобы не отмерить на грунте квадратный метр и не приступить к исследованиям тотчас же; ему необходимо было как-то обуздать все это: поделить на группы, приручить, познать.
— Как в парфюмерном магазине! — сказал Нико.
— Но есть один запах, особенный, — уточнил Джон, подыскивая слова. — Похожий на корицу, только… цветочный.
— Изысканный аромат, — подтвердил Карло. — Я его узнаю — в партии товаров, погруженных Консорциумом по контактам на «Стеллу Марис» перед отправкой Сандоса на Землю, имелись ленты с этим запахом.
Эмилио огляделся, затем направился к приземистым кустам, растущим неподалеку. Сорвав похожий на воронку цветок с алыми, как у мака, лепестками, он протянул его Джону, и тот, наклонившись, понюхал.
— Ага, именно этот запах. Как он называется?
— Ясапа, — ответил Эмилио. — А что означает ясапа!
Джон разложил слово на составляющие. Ясапа…
— Из него можно делать чай! — перевел он, торжествуя.
Довольным своим учеником, лингвист кивнул; а тем временем Карло, потянувшись за цветком, поднес его обеими руками к лицу и глубоко вдохнул.
— Этими цветами руна наполняют стеклянный кувшин, заливают водой и ставят на солнце… Слишком сладко, на мой вкус, — сказал Эмилио; — но они еще добавляют к чаю сладкие листья. Если дать напитку постоять, он начинает бродить. И его можно перегнать в некое подобие бренди.
— Как я и предсказывал, — ликующе объявил Карло. — Мы здесь меньше получаса, а вы уже окупили всю экспедицию, — сказал он Сандосу, разглядывая цветок. — Превосходный цвет…
Он умолк, затем яростно чихнул.
— Crisce sant',[35] — нараспев произнес Нико.
Карло кивнул и снова попытался сказать:
— Если этот бренди…
Он замолчал, открыв рот и закрыв глаза, и не на шутку расчихался, а Нико сопровождал каждый взрыв пожеланием «будьте здоровы».
— Спасибо, Нико. Я уже здоров, — сказал Карло. — А бренди такого же цвета? — успел он спросить, прежде чем снова чихнул.
— Боже, — вскричал он, им я не могу сойти на планету простуженным!
— Это из-за цветка, — произнес Шон, скривив губы от приторного аромата.
— Или из-за выхлопных газов катера, — предположил Дэнни.
Изумленно покачав головой, Карло ухитрился продолжить мысль:
— Бренди такого же цвета? Спрос будет огромным…
— Только не привлекайте к своей затее иезуитов, — предупредил Дэнни, когда Карло вновь предался артиллерийскому чиханию, смахивавшему на заградительную пальбу, — Единственный раз попробовав управлять винным заводом, мы потеряли на нем деньги. С другой стороны, было бы забавно создать бенедиктинцам конкуренцию…
Карло тем временем отступал, шатаясь, словно под напором реактивной струи.
— Possa sa'l'ultima![36] — выдохнул он, зажимая ладонями рот. Губы как-то странно онемели. А глаза зудели и слезились.
— Бросьте цветок, — донесся голос Шона.
— Уберите его от лица! — приказал Сандос.
Карло подчинился, но чихание не прекратилось, даже не ослабело, а веки уже опухли, глаза превратились в щелочки…
— Чтобы еще раз, парни, я отправился с вами в турпоездку… — проворчал Джон. — Шон блюет, у Карло аллергия на цветы…
— Патрон, что с вами? — спросил Нико.
Не дождавшись ответа, он повернулся к Эмилио и повторил:
— Что с ним?
И тут все завертелось. Эмилио заорал:
— Анафилактический набор сюда! Бегом! Он умирает!
Карло грохнулся на грунт, при каждом вдохе пытаясь втянуть воздух сквозь быстро сужавшуюся глотку. Дэнни кинулся к катеру — за лекарствами. Эмилио рявкнул Джону:
— Уложи на спину! Начинай реанимацию!
Лицо Карло посинело, и испуганный Нико зарыдал. Шон пытался его успокоить. Скрестив руки на груди, Эмилио расхаживал туда-сюда. Джозеба подхватил ритмичные усилия запустить сердце Карло, когда Джон стал уставать.
— Дэнни, живей! — крикнул Эмилио, когда Железный Конь, с заносом затормозив, упал на колени рядом с безжизненным телом Карло.
— Красный шприц, — напряженным голосом подсказал Эмилио, следя, как Железный Конь роется в наборе. — Да! Вот этот. Прямо в сердце. Мы его теряем…
Но тут лицо Карло стало розоветь, и он с трудом задышал, обходясь без помощи Джозебы. Оцепенев, они молча смотрели» как начинает действовать эпинефрин.
— Господи, — прошептал Джон. — Он же чуть не умер.
— Так, — сказал Эмилио, тоже оживая, — отнесите его в катер и заприте люк — здесь ему опасно находиться.
— Нико, — ровным голосом произнес Шон, — пожалуйста, будь хорошим мальчиком и приготовь для дона Карло место на полу.
Напуганный, но всегда готовый подчиниться прямому приказу, Нико поспешил вперед, чтобы открыть люк грузового отсека, а Джон, Шон и Джозеба понесли Карло в катер.
— Если состояние стабилизуется, значит, обошлось, — говорил Эмилио Железному Коню, пока они шли к катеру. — Но если опять начнет загибаться, попробуй аминофиллин.
К тому времени, когда они снова включили системы катера и фильтры принялись очищать внутренний воздух, Карло очнулся.
— …в атмосфере много пыльцы, других аллергенов и Бог знает чего еще, — услышал он голос Джозебы.
Сандос возразил:
— Нет, это почти наверняка ясапа. Анафилаксия возникает, как правило, при повторном контакте, а этот запах был ему знаком…
В горле как будто застрял комок, заплывшие глаза не открывались, но Карло пытался сесть; кто-то взял его под мышки, поставил на ноги и помог добраться до полетного кресла. Измученный и растерянный Карло прошептал:
— Ничего себе.
— Воистину, — откликнулся Сандос.
Видеть его Карло не мог, но мог представить удивленно покачивающуюся голову и серебряные волосы, падающие на черные глаза.
— В рейтинге достойных спасения, — произнес Сандос, — вы, дон Карло, находились бы в самом конце списка. Как вы себя чувствуете?
— Отвратительно, спасибо.
Карло попытался улыбнуться и был изумлен тем, как странно ощущает свое распухшее лицо. «Наверно, я выгляжу как Франц», — думал он, пока к нему возвращалось зрение, а дышать становилось легче. Затем его точно ударило:
— Ваш сон, Сандос! Помните, вы сказали, что в городе мертвых меня не было…
— Да, и в Гайджур вы тоже не попадете, — сухо сказал Сандос. — Я отправляю вас обратно, на «Бруно». Дэнни полетит с вами в качестве медика — на случай, если вас опять начнет разносить. За пилота будет Джон…
— Сандос, я не для того проделал весь этот путь…
— …чтобы умереть от анафилаксии, — закончил за него Эмилио, — а именно это чуть не случилось. Ясапа цветет круглый год. Вы можете спуститься на планету поздней, если захотите, — возможно, Джону удастся переналадить для вас скафандр. Но сейчас я рекомендую вернуться на корабль. Конечно, решать вам.
— Вы правы, — произнес Карло, поскольку был не из тех, кто долго противится фактам. — Радируйте синьоре Мендес об изменении наших планов и прикажите Францу сесть за дистанционное управление — для подстраховки. По-вашему, бренди из ясапы будут воздействовать на людей так же, как на меня этот цветок? — спросил он. — Придется снабдить предупреждающими ярлыками все, что мы станем экспортировать: пейте на свой риск. Это даже увеличит притягательность! Элемент риска…