Эфхиор периодически подъезжал к вожаку пленников, спешивался и продолжал ранее начатую игру в «слова». Однажды он кончиком стрелы нарисовал на земле извилистую длинную линию. Около этой линии он изобразил большое количество хижин, а рядом с ними множество людей — мужчин, женщин и детей. Он жестом подозвал к себе вожака и, указав на линию, махнул рукой в сторону реки, явно давая понять. Что линия обозначает Евфрат. Вожак кивнул головой в знак того, что он понял смысл нарисованного. Затем Эфхиор указал на изображение людей и построек и махнул рукой на юг, в направлении течения реки. Вожак взял из рук Эфхиора стрелу и подрисовал к его рисунку еще одну длинную извилистую линию намного правее первой и около нее также изобразил людей и постройки, а затем несколько раз махнул рукой на восток, давая понять, что это его стойбище очень далеко на востоке. Свой рисунок он дополнял жестами и отдельными словами, из которых старый вождь понял, что охотников погнало так далеко от родного стойбища на запад. Причина такая же, как и та, которая заставила аккадцев идти через выжженную пустыню — голод и жажда. Эфхиор подумал, указал на двоих молодых соплеменников вожака и подрисовал к рисунку свое нынешнее местоположение, провел длинную прерывистую линию к стойбищу пленников, на этой линии он изобразил две бегущие человеческие фигурки, а потом рядом с первой прерывистой линией нарисовал еще одну, на которой поместил много людей и стрелкой указал путь. Вожак задумался, потом подозвал к себе двух указанных Эфхиором охотников и что-то долго и настойчиво им объяснял. Охотники закивали головами в знак согласия, при этом бросив вопросительные взгляды на Эфхиора. Эфхиор молча, встал, разрезал связывающую пленников веревку, потом поразмыслив, вытащил из одного из возов две дубины, отобранные у пленников после нападения, несколько крупных кусков вяленого мяса и, махнув на восток, отправил их в путь, чтобы привести всех своих соплеменников к конечной точке маршрута аккадцев — бывшей стоянке шумеров. Оба охотника тепло попрощались с соплеменниками и быстро скрылись из виду. Остальные продолжили путь с аккадцами.
Гульмеш, наблюдавший за этой сценой, окликнул Эфхиора.
— Вождь! Не понимаю, зачем ты отпустил этих людей, да еще вернул им оружие и дал часть наших и без того скудных припасов?
— Зачем? А вот зачем! Нам предстоит тяжелая работа. Эти люди будут выполнять ее, а не мы. Мы дадим им инструменты и новое место для стойбища их народа. Ты говорил, что в тех местах много животных и остались брошенные Вами поля. Охотники приведут туда все свое племя, и нам больше незачем будет самим предпринимать столь трудное путешествие, чтобы пополнять свои потребности в дереве. Они будут для нас его заготавливать и отправлять вниз по реке к Вратам богов.
— Да! Ты истинный вождь своего народа. Я думаю, что сама Гере не придумала бы лучше. Наверняка ей понравится твоя затея.
Когда Луна сменилась дважды на небосклоне, отряд, наконец, прибыл к конечной точке своего путешествия. Здесь все было также. Как и несколько лет назад, когда шуми покидали эти места. Только просека в лесу поросла молодой порослью, от которой пришлось ее очищать. Плот также оказался на месте, но потребовал серьезного ремонта. За прошедшие годы некоторые веревки сгнили, бревна затянуло илом, но в целом он был вполне пригоден к дальнейшему использованию и уже спустя несколько дней переправа была восстановлена.
5
Гульмеш и Алияр остановились посреди обширной поляны. Слезы навернулись на глаза, ведь здесь прошла большая часть их жизни. Тут все было по-прежнему. Тихо журчал ручей среди вековых деревьев, остались целыми даже обжиговые и плавильные печи, построенные богами и загоны для скота. Не хватало только хижин и людей.
К шумерам подошли Эфхиор и Джарак.
— Скоро здесь снова станет многолюдно и шумно. Пусть это будет совсем другой народ, не шуми, но это место снова станет родным для множества людей и никогда не будет ими покинуто, так ведь, Джарак?
— Так! — ответил вожак, который за прошедшее время уже вполне сносно мог объясняться с аккадцами и шумерами на их языке. Тем временем аккадцы начали обустраивать лагерь. Большой шатер установили на том самом месте, где когда-то стояла хижина Геры, остальные — по периметру поляны. Буйволов отвели в загон, а возы оставили в центре поляны. Вечером Эфхиор собрал всех у костра и объяснил, какая работа предстоит с утра. Труднее всего было втолковать соплеменникам Джарака, что им предстоит не охотиться на зверей, в изобилии водящихся в здешних лесах, а валить огромные деревья. Гера недаром дала Эфхиору в проводники именно Гульмеша и Алияра. Оба они принимали участие в постройке плота много лет назад и знали, какие деревья и как рубить. Им пришлось приложить немало усилий, прежде чем аккадцы и люди Джарака научились пользоваться топорами. И те и другие впервые в жизни взяли в руки эти инструменты, но вскоре дело наладилось. Вырубки вели на другом берегу реки, одновременно расширяя просеку, по которой Эфхиор наметил провести хорошую широкую дорогу через лес от переправы в степь. Все трудились на равных в поте лица, но только по вечерам, сидя у костра Джарак затягивал заунывную песню. Его спутники подпевали ему и все обращали свои взоры на восток — туда, откуда должны были придти их близкие.