Остаток дня до возвращения Фера я провёл то сидя у окна, то лёжа на постели, то шагая по комнате, рассеянно теребя кристалл. Отвлечься и забыть про него не давали поднос с так и не распечатанным куском воска, постоянно напоминая разговор в лавке.
— Фер, тебе сколько лет? — мальчик замер, подсчитывая. Мой вопрос явно застал его врасплох.
— Четырнадцать.
Настала моя очередь удивляться.
— А мне казалось, не больше двенадцати. А чего до сих пор в ученики никому не пошёл?
— Денег в семье нет, а кто за обучение не берёт, у тех самих учеников по трое.
— А кем стать хотел?
— Кузнецом. Даже ходил, справлялся в соседней деревне, тамошнему как раз подмастерье нужен был. Не взял, — Фер вздохнул. — Шибко, говорит, слаб и мелок. А теперь уже поздно, вырос для ученичества, только в помощники и возьмут, о подмастерье, и потом мастере уже можно и не мечтать, — Фер вздохнул ещё раз.
— То‑то ты так обрадовался, когда я не стал тебя прогонять…
— Конечно обрадовался, — улыбнулся мальчик. — Это всё же намного лучше, чем в работниках.
Я молчал, решая, стоит ли продолжать разговор. Фер тоже молчал и уходить не торопился, ожидая прямого указание на окончание разговора. Не дождавшись, он начал прибирать в комнате, расставляя вещи и аккуратно складывая брошенную мной куда попало одежду. Добравшись до подноса с куском воска, завёрнутого в бумагу, он повернулся ко мне.
— А что это?
— Это? — я подошёл к нему, — сейчас.
Я нагрел поднос в камине и растопил на нём кусок воска, стараясь сделать так, чтобы он равномерно залил весь поднос. Когда я поставил его на подоконник застывать, Фер, с интересом наблюдавший за процессом, спросил:
— Он магический?
— Поднос? Нет, самый обыкновенный.
— А как это можно узнать?
— Да элементарно ауру посмотреть. Распыляешь немного силы вокруг себя и смотришь.
— Как это? — не унимался мальчик. — А я так смогу?
— Не знаю. Ну ка, встань ровно, закрой глаза, расслабься, — мне самому стало интересно, способен ли Фер к магии. — Теперь почувствуй, как по тебе течёт сила. Не представь, а почувствуй.
Фер честно стоял несколько минут посреди комнаты, прислушиваясь к себе. Потом вздохнул.
— Не получается.
— Попробуй ещё раз, — я подошёл к Феру сзади. — Расслабься, — я положил руки ему на плечи и позволил своей силе течь, как ей вздумается. Фер вздрогнул и непроизвольно передёрнул плечами.
— Что такое? — встревожился я. Вдруг, к нему перешло слишком много силы и теперь разрушает его.
— Щекотно изнутри, — ответил мальчик нормальным голосом. Я облегчённо вздохнул и отошёл от него.
— Это нормально, запомни ощущение и попробуй его почувствовать уже без меня.
Я понаблюдал, как менялось выражение лица Фера, когда он пытался повторить ощущение силы в себе. Похоже, он почти достигал успеха, но упускал его в последний момент.
— Хватит пока.
— Но у меня ничего не вышло, — Фер выглядел расстроенным.
— А ты хотел всего и сразу? Тренируйся. Некоторым и по году не удавалось почувствовать силу. — Иди сюда, — я взял поднос с уже застывшим воском, — буду учить тебя писать.
Фер с сомнением посмотрел на поднос.
— Испишешь, нагреешь и снова писать можно.
Весна незаметно сменила зиму, и теперь на улицах приходилось перепрыгивать не сугробы, а ручьи. Фер сидел за столом и сосредоточенно выводил буквы на восковом подносе. Я подошел к нему и заглянул через плечо, проверяя написанное. Строчки ровными рядами заполняли пространство, уже можно переходить на перо и чернила. Я одобрительно похлопал Фера по плечу и неожиданно почувствовал слабое сопротивление чужой силы. Я медленно провел рукой над Фером, прислушиваясь к ощущениям. Сомнений не оставалось — мальчик все‑таки добился открытия в себе собственного источника силы.
— Закрой глаза, — тихо произнёс я, чтобы не спугнуть сосредоточенность Фера. — И попробуй увидеть комнату, не открывая их.
Фер замер. Мне не было видно, что он делает, но колебания его поля говорили о том, что он послушался и теперь пытается смотреть ауры.
— Ух ты! — прошептал он через полминуты.
— Что видишь?
— Странно так, почти всё серое, — Фер открыл глаза и потёр виски. — У куртки вашей карманы бледно — розовые, — я согласно кивнул. Значит, охранное заклинание почти стёрлось, иначе светились бы красным. — Камин и около него такое зелено — синее…