Старый Охотник положил руку ему на плечо.
— Ты еще совсем мальчик…
Со своего места Набожа видела, что Молодой Кузнец переменился в лице.
— Я добыл кабана для праздника Урожая, — напомнил Старый Охотник. — Ходил в Городище за новостями.
До чего же Набожа ненавидела его в тот момент: использовал удобный случай!
Молодой Кузнец открыл было рот, но Набожа видела, что он не в состоянии говорить, потому что боится расплакаться.
Старый Охотник покачал головой.
— Зачем только они пошли на юго-восток, твои родичи. — Он сильнее сжал плечо Молодого Кузнеца, наклонился ближе к нему: — Я выручу тебя, возьму на себя обязанности первого человека.
Голос матери Молодого Кузнеца был холоднее льда:
— Его отец вернется.
— А до тех пор, — Старый Охотник поклонился, — до тех пор я буду заменять его.
ГЛАВА 16
НАБОЖА
Три дня спустя начались дожди. Как всегда, воду собирали в ведра и сосуды: очень уж тяжко было ходить к мшистой расщелине, где лента водопада обрушивалась вниз, на грубый песчаник, а потом возвращаться на прогалину, таща по два ведра и расплескивая через край воду. На заре Набожа отворила дверь и увидела, что дождь хлещет сплошной стеной. Ведра и миски, выставленные с ночи, были полны на высоту мужской ладони. В такую погоду ни она, ни другие работники в поле не выйдут.
Она представила, как отправится к Карге в ее маленькую лачугу. Ближе к полудню в двери лачуги войдет Арк, и Карга сунет ему в руки ступку, ложку или сито. Старуха говорила, что у него легкая рука и действует он с женской чуткостью, — это была похвала. Стоило Набоже взять в руки пестик рядом с этим юношей, знавшим повадки пчел и великолепие ночного неба, как все улетучивались у нее из головы, а захватчики-римляне с их императором казались столь же непостижимыми для ума, как безбрежное море. Страдания Молодого Кузнеца и отсутствие твердой руки его отца отступали. Ее счастье было полным. Там, на гати, они с Арком слышали шаги ребенка, их ребенка, пришедшего к ним из других времен.
На следующее утро она проснулась еще до того, как небо на востоке окрасилось розовым. Ее разбудил шепот Карги — совсем рядом, за плетеной стеной, у которой лежал тюфяк. Набожа распахнула дверь и вышла под тростниковый карниз, зевая, вытряхивая сон из головы, недовольная тем, что ее подняли до петухов. За ночь дождь не унялся, но сделался слабее.
— Белена расцвела, — сообщила Карга.
Она переминалась с одной промокшей ноги на другую, словно ребенок в ожидании медовых сот. Набожа знала, что Карга оказала ей честь, позвав собирать белену — самое магическое из всех растений. Карга задрала голову к небу, указывая на бледный диск.
— Собирать можно только на полной луне.
По дороге через поля к низкому холму, где росла белена, Карга повторяла старые наставления, объясняя, где еще искать, если привычные места окажутся неурожайными. Возле заячьих лежек: зайцы пожирали растительность, которая душила белену, но знали, что от нее самой нужно держаться подальше. На песчаных почвах: стержневой корень белены уходил глубоко в землю.
— Я все это знаю. — Набожа смахнула с лица морось.
Через несколько шагов Карга сказала:
— Там запас семян, на всякий случай.
— Да.
— Перед высевом замочи семена на двенадцать дней. Воду меняй каждый вечер.
— Знаю я. — Дождь стекал по затылку, забирался под одежду.
— Вот и не забывай.
На рассвете снова пошел дождь, и утро оказалось плодотворным: Набожа толкла в ступке сушеный медвяный корень, Арк готовил настойку из душистой фиалки, а Карга развешивала на стропилах белену. Пока они втроем работали, старуха досадливо фыркала и ворошила белену, вытряхивая из нее воду, разделяя стебли. Набоже не пришлось долго ждать напоминания, что, когда воздух застаивается, белена начинает подгнивать.
Когда уже было слишком поздно, чтобы идти в поля, Набожа стала прислушиваться, не прекратился ли дождь. Ее не тревожила возможная гниль: Арк позаботился о том, чтобы огонь пылал вовсю. Просто она знала, что Каргу потянет в лес и на болота после столь длительного сидения взаперти, а Набоже хотелось ощутить губы Арка у себя на шее, его руки, скользящие по ее телу, поднимающиеся к груди, скрытой лишь тонким слоем шерстяной ткани. Набожа зашивала холщовые мешочки с сушеным медвяным корнем, которые, как она давно надеялась, Старый Охотник обменяет в Городище. Оторвавшись от работы, она подняла глаза: Арк пристально смотрел на нее.