Призрачными парусами белели в полутьме драпировки. Тонкая ткань раздувалась от ветра. Мерцали кисточки, украшенные стеклярусом и бисером. Дремали завёрнутые в плющ колонны террасы. Над головой колыхался дождь из соцветий глицинии. Лианы сплошь увивали сквозной потолок, но аромат цветов звучал не в полную силу. Они ждали солнца, тепла и пробуждения насекомых. Ждали терпеливо и безропотно, в отличие от распалённого юноши, вбежавшего под их сень. Он держал в руках лампу, где заканчивалось масло. Тёплый свет лизнул ступени, отразился в глянце мраморных плит, позолотил ветку лавра.
— Да где он?! — выпалил Нико, тяжело дыша. — Куда ты его дел?
— Куда дел! Куда дел! — повторил попугай.
Его почти не было видно в тёмной листве винограда.
Старик на скамье у фонтана добродушно рассмеялся. Он выглядел поджарым и крепким, хотя прожил уже семьдесят лет. В столь почтенном возрасте у Такалама было три главных повода для похвальбы: он не растерял содержимое карманов памяти, сохранил в целости все зубы и воспитал прекрасного ученика. Только с Нико прималь делился тайнами, приоткрывая их одну за другой в форме умственных игр. На этот раз наследнику Соаху предстояло разгадать особенно сложную загадку.
— Ищите, юноша, ищите, — поддразнил Такалам, кутаясь в шерстяную накидку. — Чичи уже выучил пару новых слов, так что всё не зря.
— Чи! Чи! — подтвердила птица, — Где он, старрик? Куда запррррятал? Где? Где?
— Да замолкни ты! — раздражённо бросил Нико, смахнув с мокрого лба каштановые кудри.
Раннее утро — холодное утро. Такалам порядком озяб, чего не скажешь об ученике. Нико искал тайник с ночи и всё ещё был неутомим. Весь он — молодость и сила. Ясные глаза, вобравшие нежную зелень миндаля, смотрели зорко и внимательно. Ноги могли пройти тысячи и тысячи шагов. Такалам пообещал ученику нечто особенное, и увлечённый игрой, Нико не присел отдохнуть ни на минуту.
— Где? Где? Где?
Он пнул цветочный горшок и, сжав кулаки, наблюдал, как тот катится по каменным плитам, оставляя земляной след.
— Чи! Чи! Куда дел!
— Кто знает, — пожал плечами Такалам, закуривая трубку. — Твоя огненная сторона тебе не поможет. Пускай жар в ноги, чтобы шли быстрее, пускай жар в сердце, чтобы распалить желание, но не в голову. Только не в голову. Горячая голова — дурной знак.
Нико зыркнул на учителя, подошёл к стоявшей в углу мраморной чаше для полива и погрузился в неё до плеч. Через минуту он вынырнул, кашляя и отплёвываясь, взъерошил мокрые кудри, разметав каскады брызг во все стороны.
— Действенно, — хмыкнул Такалам, внутренне ёжась от представления затёкшей за ворот ледяной воды.
Нико снял промокшую рубаху и вытер ей шею.
— Хорошо, тогда дай мне ещё одну подсказку.
— Ты исчерпал подсказки. Признай, что не готов.
— Сожги тебя затмение! — выпалил Нико, швыряя рубаху на пол. — Просто сиди и смотри, как я его найду!
— Чи! Чи! Старррик. Чиу! Чиу! Фьють-фьють, чирррррк, — заволновалась птица, раскачиваясь из стороны в сторону.
Такалам рассмеялся про себя. Ему показалось, попугай передразнивает самоуверенного мальчишку. Но улыбку пришлось сдержать: ученик вспыльчив и скор на обиды.
Нико достал из-за пояса кусочки шёлка. Опустился на колени возле лампы, разложил лоскутки в правильном порядке и стал всматриваться. Зоркий взгляд скользил от одного рисунка к другому. Слово за словом Нико перечитывал загадки, пытаясь найти упущенный намёк, неверную трактовку или фразу-ловушку.
Такалам с интересом наблюдал, считая в уме сначала до двадцати, а после до сотни. Терпение Нико таяло, как жарким утром растворяется в лучах солнца туман. Прималь хотел угадать, когда ученик снова попросит помощи. Старик задержал дыхание и закрыл глаза. В мерном плеске воды слабой пульсацией проступал ритм. Внутренний слух прималя уловил сердцебиение ученика. Все ещё неспокойное, оно продолжало ускоряться.
На исходе третьей минуты лицо юноши почернело.
«Сейчас», — подумал Такалам, оборвав счёт на ста семидесяти пяти.
— Что ты ухмыляешься? — взъелся Нико, — Нравится смотреть, как я мучаюсь? Давно пора дать мне подсказку!
— И зачем же? Если устал, займись чем-то другим. Сходи и примерь свадебный наряд, к примеру. Госпожа просила тебя об этом ещё вчера. Или позови на прогулку свою невесту. Я слышал, ты уже неделю её не навещал.
— Нашёл время соль на рану сыпать!
— Женитьба — не такая уж плохая штука, — пожал плечами прималь.