========== Утро ==========
Будильник – нежно-зелёный, матово сияющий шар с бусинами-глазками – возбуждённо подпрыгивал на столике, пища так, что мёртвого, пожалуй, поднял бы.
– Вольно, - улыбаюсь я, вдевая ноги в лохматые тапки. Комната, погружённая в мягкий утренний сумрак, кажется особенно уютной… Особенно уютной в будний день, когда надо вылезать из тёплой постели и отправляться туда, в зябкий росистый рассвет… Великолепный контраст.
Пока загружается сознание – умываюсь, расчёсываюсь, одеваюсь, тут сознание особо не требуется. Отдав на кухне команды чайнику и микроволновке – микроволновку надо будет выключить досрочно, а то перегреет, но меньшего режима у неё просто нет – иду в детскую. Будить.
– Реджин, вставай. В садик опоздаем.
Проснулся. Но глаз не открывает. Притворяется, что не слышит, спит крепко-крепко, аж сопит особенно старательно.
– Регина!
– Я Реджин!
– Раз уж ты проснулся – вставай, мне на работу, а тебе в садик.
– Не хочууу в садик, - ноет оно, злое на себя за то, что так глупо попалось.
– Оставлять тебя дома одного я пока с ума не сошёл. И вообще, привыкай.
Демонстративно трёт кулачком недовольные бордовые глазёнки. Куксится.
– Тебе меня совсем не жааалко! Я не выыыспался!
– Это ты не выспался? Интересно, с чего? Вроде не ты до часу ночи данные в Веду вносил… Хочешь сказать, мультики смотреть тяжелее?
Спасибо хоть, что игрушки с вечера прибрал… Вчера я у самого порога на паровозик наступил, паровозику-то ничего, а я хромал весь день.
– Давай я тоже в Веду…
– Только через мой труп, ладно?
На кухне требовательно верещит микроволновка, извещая, что готово. Перегрел… замечательно… Бегу вытаскивать, чтоб остывало. Возвращаюсь – это сокровище уже снова сопит на подушке, как будто так и было.
– Реджин!
Ноль реакции.
– Реджин, без сладкого оставлю.
– У-у…
Натягиваю на него колготки – он растопыривает пальцы и будто бы случайно суёт ногу не в ту штанину, с пуговицами на рубашонке тоже копошится намеренно долго, вынуждая меня опять одевать его самому. Саботажник.
– Ты же большой мальчик.
– Нет, маленький.
– Ну раз маленький – тот конструктор я тебе не куплю, он для больших мальчиков.
– Для конструктора я большой.
– Чтоб заправить сам постель – тоже большой? Ладно, ладно…
Пока я заправляю, стоит, подпирая спиной шкаф, и сосредоточенно проковыривает в кармашке дырку.
– Конфеты будут вываливаться – будешь знать.
– А? Чего?
– Реджин, я всё вижу.
Волоку его в ванную. Умываю. Честное слово, так просто быстрее. Усаживаю на бортик ванны и беру расчёску.
– Я сам расчешусь!
– Так я тебе и поверил!
– Ты больно расчёсываешься! У-у!
– Не хнычь, я вообще-то ещё не начал!
Вытягивает шею, чтобы полюбоваться на себя в зеркало.
– Правда, я красивый?
– Конечно, красивый.
– Самый красивый?
– Гм…
– И умный?
– Реджин, не вертись, сам же дёргаешься, а потом вопишь, что тебе больно.
– И неповторимый?
– Реджин, вот сейчас навернёшься… А в тазу бельё замоченное…
- Береги меня, - с важным видом заключает он, - где ещё такого найдёшь…
Чайник, конечно, остыл. Ругаюсь, даю снова команду на подогрев, это сокровище тем временем вяло-вяло ковыряет ложкой кашу.
– Дорогая сомнамбула, тебя с ложечки покормить?
– Сам ты ампула… парабола… как ты меня назвал?
Закидываю посуду в раковину – помою по возвращении, тут уж не до этого. Помогаю чуду вытащить ногу из тесного ботинка, куда он её усердно запихнул – во-первых, правую ногу в левый ботинок, во-вторых, ботинок вообще летний… Убеждаю, что шарф нисколько не кусучий, потому что это тот же шарф, что был вчера, и озвереть он за ночь не мог. Так, а мы всё собрали, что нужно?
– Повтори ещё раз, что велели принести для поделок?
– Цветной картон…
Ага, лежит.
– Клей…
Есть.
– Ножницы…
Само собой, это я сам понял.
– Цветные карандаши…
Вот отлично, а не спросил бы?… Бегаю, ищу.
– Всё? – уже обуваюсь, полагая долгое молчание знаком согласия.
– А, мех…
– ЧЕГО???
– Мех какой-нибудь.
– Что значит – мех?!
– Ну такой, видимо… как у животных… Как на шапках.
– И для чего вам мех? Тьфу ты… вот почему тебе сразу не сказать всё, что нужно? Где б ты теперь этот мех брал?
– У девчонок…
– Добрый ты… А если ты не один такой, ты подумал? Ладно, - я наконец извлёк из-под шкафа старый тапок – вообще-то, в смысле, совершенно не старый, вполне ещё нарядный, тоже пушистый, как и нынешние, просто его напарник погиб в неравной схватке с Реджиновой фантазией, - на, добьёшь.