— Верно, — неожиданно мелодичным, почти чарующим голосом проговорил великан.
— Человек, — хриплым высоким голосом проговорил капитан, — такая тварь, которая ко всему привыкает, в конце концов. Постепенно приучать его к мысли, что он — свинья, так и хрюкать начнет, и не удивится, что хрюкает. А этот хотя бы удивляется и вопросы задает. В случае чего, всегда прирезать успеем.
Он бесстрастно глянул на Айсу, и тот понял — так и будет. Найдут и зарежут. Очень захотелось домой.
— Это хорошо, что ты рассказал. Это вселяет надежду, что нас несколько больше, чем мы думали, — заговорил желтоглазый бард. — Словом, слушай меня, юноша. Об убийствах я вот что тебе скажу — убивают случайно. То есть, кого попадется. Но все смерти приходятся на новолуние.
— И что нам это говорит? — сказала госпожа бард. — Что тварь, которая это делает, не выносит небесного света.
— Ночные? — прошептал, холодея, Айса.
— Чушь. Ночные любят луну. Их королевской род — Лунный. И Ночные блюдут Уговор, — сказала бардесса. — Хотя кое-кто очень настаивает на том, что это именно они.
— Любят луну, — негромко произнес Талин. — Когда луна снова выглянет, посмотрите на нее. Она меняется. На ней кровь.
Все переглянулись, начиная понимать, что это означает.
«Луна перестает быть луной людей».
Айса вспомнил старые, полуоблупившиеся фрески Тианы. Там луна была красной в начале пути людей, и белой в конце, над последней битвой…
— А король-то знает? — тихо, с затаенным страхом спросил он.
— Король утратил наше доверие, — мрачно ответил желтоглазый бард. И не разевай рот, и такое бывает. Король всего лишь человек…
— … а человека к всему можно потихоньку приучить. Даже…
— …хрюкать. Ну слышали уже, ну хватит! — озлился Эньята.
— Король даже если узнает, уже ничего не сможет сделать, — сказала Мирьенде. — Он сдался. Нужен другой король.
Воцарилось молчание — каждый думал о своем, и мысли их были совсем невеселы. Айса же даже и не знал, что думать.
— Ты вовремя пришел, юноша. И вернешься к своему господину ты только после того, как ты прогуляешься с нами. — Капитан стражи зловеще усмехнулся. — Пока не будешь повязан кровью — не уйдешь.
— Это зачем еще?
— Затем, что мы должны быть кое в чем уверены, — улыбнулась бардесса. Спокойно, мило улыбнулась, но Айсе стало страшно
— Мой господин будет меня искать! — пустил петуха Айса.
— Будет, несомненно, будет. Он же правильный господин. Но ты не беспокойся, ты успеешь вернуться до утра.
— Мы что, прямо сейчас пойдем? — догадался Айса, слабея коленями.
— Именно, — Авера встал, подтянул пояс. — Ты же в кольчуге, или я слепой.
Айса чуть покраснел. Он-то думал, что кольчугу под длинной туникой никто не заметит.
— Ты не красней, трусом тебя тут никто не считает. А вот доверять тебе — это вопрос. Сейчас и проверим. — Авера подошел к дверям, что-то сказал охраннику. — Идемте же, господа мои. — Глянул в окно. — Тень показывает полдень, время благоприятное, пора, пора же!
Талин с поклоном распахнул дверь перед Айсой, не сводя с него насмешливо-испытующего взгляда.
— Войти легче, чем выйти, — проговорил он. — Но и выйти тоже возможно.
Эньята остался. И, надо сказать, на лице его не было довольства и спокойствия.
Маленький отряд из двенадцати человек спустился во двор. Высокий солдат городской стражи, шедший впереди, уверенно повел их под галереей к левой стороне двора, к дверям в конюшни. Пройдя по проходу между стойлами, вошли в клеть, где хранилась сбруя. Для двенадцати тут было маловато места. Солдат отпер небольшую дверь. Впереди виднелась еще одна. Как сообразил Айса, она выходила на улицу. А слева от нее внутри стены уходила вверх и вниз лестница. Наверху виднелось квадратное окно, из которого на ступени падал яркий дневной свет. Ступени же, ведущие вниз, постепенно пропадали во мраке.
«Туда мы и пойдем», — понял Айса.
Второй солдат взял пару факелов, стоявших в углу клети, зажег один, и возглавил путь. За ним двинулась бардесса Мирьенде. Айсу поразило ее лицо. Взгляд ее словно остановился. Она будто не дышала. Если это и есть знаменитый «покой барда», то страшноватое это зрелище. Он коротко оглянулся на Талина. С ним было то же самое. Лицо его превратилось в застывшую неживую маску. Онда шел сзади, и Айса порадовался, что не видит его лица. Он задрожал. Авера подтолкнул его, и Айса начал спускаться по ступеням, следом за мрачновато-красным пламенем факела.