В дверь постучали. Вошел сержант городской стражи и, подойдя к Эньяте, что-то прошептал ему. Тот, не веря своим ушам, уставился на него, затем кивнул. Сержант вышел.
— Государь здесь, — сказал он.
Воцарилось молчание. Потом Мирьенде рассмеялась.
— Господин Эньята, вы, кажется, говорили, что к нам пришла удача? Мне кажется, нам следует за это выпить?
— Мне кажется, — сказал Онда, — нам следует уйти, моя госпожа. Король не доверяет бардам.
— Вот и поговорим, — с томным вызовом сказала она. — Милый, — повернулась она к Вирранду, — ты же нас поддержишь?
Блюститель Юга сумел справиться с одуряющей истомой, которая охватывала его каждый раз при медовых словах Мирьенде. Злость на свою слабость помогла устоять, и Мирьенде, ощутив его настроение, тихо рассмеялась и отступилась.
— Прости, господин Тианальт. Ты не юный Айса. Я переборщила.
— Извинения приняты, — буркнул Тианальт. — Не делай так больше, госпожа.
Когда король вошел, на несколько бесконечных секунд воцарилось полное молчание. Затем и Тианальт, и Эньята, и оба барда встали. Госпожа Мирьенде осталась сидеть, внимательно глядя на короля своим неотразимым взглядом.
Он медленно улыбнулся, но глаза его остались спокойны.
«На меня это не действует, прекрасная».
Поклонился.
Мирьенде тоже медленно склонила голову.
— Вижу, — сказал государь, — вы не простая женщина. Вы бард?
— Как вы догадались? — насмешливо вскинула брови Мирьенде. — Ваше величество.
— Иногда на меня так смотрел Сатья, когда хотел заставить меня о чем-то серьезно подумать. — Он снова коротко, нервно улыбнулся. — Я удачлив в последнее время. Возможно, что я все же поступаю правильно, и судьба мне ворожит, раз здесь я встретил всех тех, с кем желал говорить. Представь нас, Эньята. Господин Тианальт, тебя я знаю, и рад, что ты здесь.
— Госпожа Мирьенде…
— Сама глава Дома Бардов. Воистину, моя удача очень велика. Хотя я помню, кто убил моего деда.
— И отца, — с вызовом сказала Мирьенде и присела в коротком поклоне.
Король чуть покачал головой.
— Я этого не знал. Я запомню. Но благодарю за честность.
— Господин Талин, мастер-бард. Господин Онда, бард дома Ньявельтов.
Король кивнул.
— Когда вернетесь домой, господин Онда, передайте от меня поклон моему воспитателю, господину Ньявельту, я чту и уважаю его.
На этом с приветствиями было покончено. В воздухе повис невысказанный вопрос — зачем ты здесь и что ты хочешь сказать?
Государь подошел к столу, сел, кивком велел сесть остальным.
— Я пришел сюда, пришел тайком, поскольку во дворце многовато чужих ушей. Потому я вынужден требовать от вас от всех сохранения в тайне всего, что я здесь скажу, согласитесь ли вы встать на мою сторону или нет.
— Даю слово, — первым высказался Тианальт, за ним Эньята, Онда и Талин, и последней неохотно кивнула Мирьенде.
— Я намерен, — сказал он, чуть помедлив, стать вторым Хонорой, если вы понимаете, о чем я.
Мирьенде насторожилась. Барды тоже.
— Я намерен взять под стражу и казнить Айрима…
— Айрим уже под стражей, — негромко сказал Эньята.
Король встрепенулся.
— Я что-то должен узнать?
— Позвольте мне, — сказал Онда. — Вы не доверяете бардам, я знаю. Но я бард Тиво Ньявельта. Просто словами здесь говорить будет недостаточно. Если вы дозволите, я расскажу, как умеют барды.
Король кивнул.
— Я доверяю тебе, бард Тиво Ньявельта, — подчеркнуто сказал он. — Я слушаю.
Вирранд уже слышал рассказ из уст Айсы. Но теперь он все это видел. Не просто видел — ощущал запах крови и чад факелов. Это от его клинка трудно, долго умирали юные, это перед ним кружился в смертоносной пляске беловолосый Ночной, это он слышал вопли, скользил в крови жертвы и видел расширенные зрачки девочки в белом. Это он в исступлении бил, бил и бил камнем по голове ойха, пока тварь не сдохла.
И это на него смотрел взглядом бездны Айрим
Онда тяжело сел на скамью, вытирая потный лоб. Никто не шевелился.
— Он…внизу? — с трудом сдерживая дрожь в голосе, проговорил король.
Эньята кивнул.
— Сторожи его хорошо. Крепко сторожи.
— Лучше бы просто убить его.
— Нет, — помотал головой король. — Все должны знать, что он мертв. А в чем я его обвиню — не все ли равно? — Он окинул взглядом собравшихся. — Тогда вас не поразит второе, что я замыслил сделать. Я хочу уничтожить Дома детей. И всех, кто там будет находиться — взрослый, ребенок. Всех. До единого! И в первую очередь здесь, в Столице. — Он посмотрел на Мирьенде.