Конечно, в одиночку каждый из нас наверняка бы не стал затевать подобных представлений - просто побоялся бы, да и к чему… Вместе - дело другое. Мы все словно подогреваем, словно подстегиваем друг друга.
И вдруг я вздрагиваю и чувствую, как все внутри у меня холодеет. С передней площадки на меня смотрит отец.
Я отодвигаюсь, я стараюсь спрятаться за Эрика, и тут же понимаю, что ошибся. Это вовсе не отец. Просто незнакомый мужчина в черном пальто и шляпе, даже ни капли не похожий на моего отца. Да и с чего бы отцу оказаться сейчас здесь, в трамвае. Вот уж поистине - у страха глаза велики… Я-то хорошо представляю, что бы сказал мне отец, если бы увидел эту сцену!
Наконец Вадик все же извлекает билеты и говорит, по-прежнему кривляясь:
- Вы уж извините, мамаша… Бывает… Склероз…
- Если бы я была твоей мамашей, - мрачно отвечает контролер, - я бы тебя выпорола. Понятно, сынок?
Пассажиры смеются. Вадик на минуту замолкает, а потом кричит, уже вслед контролеру:
- Вы не имеете права грубить! Дайте жалобную книгу!..
Вот и кольцо.
Мы выбираемся из трамвая и идем по Приморскому парку Победы.
Стоит ясный осенний день, в воздухе пахнет холодом и прелыми листьями. Хороший у нас все-таки стадион, лучше, наверно, не найдешь ни в одном городе! Когда мы поднимаемся и взгляду открывается Финский залив и свежий ветер ударяет в лицо, у меня сразу исправляется настроение. Отсюда, сверху, очень интересно наблюдать за яхтами и на парк Победы смотреть тоже очень интересно. Видно, как по тропинкам, по аллеям стекаются маленькие фигурки на главный проспект, ведущий к стадиону - людей много, точь-в-точь как на демонстрации. Сначала они идут не спеша, потом, чем меньше остается времени до начала матча, все быстрее, быстрее, совсем как в кино, в старых немых фильмах - на перроне перед отходом поезда, и, наконец, уже почти бегут, словно ими командует, их подгоняет кто-то невидимый.
«Около сорока тысяч зрителей стали вчера свидетелями на редкость бесцветной игры. Случайные, сумбурные атаки нападающих обеих команд не принесли результата, и к концу матча счет не был открыт. 0:0». - так написали на другой день газеты об этом матче.
Обычно я очень люблю читать газетные отчеты о футбольных встречах, которые видел сам, читать и сравнивать, и выискивать неточности. Но в этот раз и сравнивать было нечего. «На редкость бесцветная игра», - точнее не скажешь. Ну хоть бы 2:2 или 1:1 - мне очень нравится смотреть, как забивают мячи, а тут 0:0, ни одного гола не смогли забить, мазилы!
Поэтому обратно мы возвращались совсем не так весело, как шли на стадион.
У выхода, возле касс, мы вдруг натолкнулись на брата Вадика. Кажется, он был уже навеселе.
- Аа! - закричал он, - И вы здесь! Вася, знакомься, это, гак сказать, наша смена.
Рядом с ним стоял мужчина в синем плаще. Он улыбнулся и посмотрел на нас. Что-то очень знакомое было в его лице. Широкий, слегка приплюснутый нос, белозубая улыбка…
Вадик незаметно кивнул в его сторону и как-то особо значительно подмигнул нам.
Ну конечно, как же я не узнал сразу! Это был Тимофеев, Василий Тимофеев, очень известный еще год-два тому назад футболист, один из лучших защитников. Сколько раз я видел его фотографии! «Тима» - так звали его болельщики. Когда он выходил наперерез вырвавшемуся вперед нападающему, весь стадион кричал: «Ти-ма, да-вай! Да-вай, Ти-ма!»
Конечно же, это был он. Брат Вадика суетился возле него и торопливо сыпал словами:
- Разве ж это игра? Вот раньше, бывало, правда, Вася? Я помню, раз вышел на самые ворота, понял? А на меня сразу два защитника, понял? А я между ними и мяч через себя перекинул - что тут было!
Мы все сбились вокруг Тимофеева и гак и шли по аллее толпой - всем хотелось идти рядом со знаменитым футболистом.
- Эх, ребята, не устроилась у меня жизнь, - говорил брат Вадика, - не повезло мне. Вот Вася не даст соврать, я ведь тоже мог в команде мастеров играть, по заграницам мог ездить! Ведь какой у меня удар левой был! Правда, Вася?
- Правда, правда, - рассеянно сказал Тимофеев.
- А вот не повезло. Это уж точно говорят - кому какая удача в жизни выпадет…
Обычно каждый раз, когда брат Вадика, подвыпив, заводил свои жалобы, я думал: для чего он живет, для чего живут такие люди?
Вообще последнее время меня часто одолевали подобные вопросы: для чего живет тот или другой человек, для чего живу я? В чем смысл? Вот если спросить его, что он ответит? Ну, ученые, писатели великие, врачи, это понятно зачем. А такие, как брат Вадика? Днем он ходит на работу, которую не любит, вечером играет в домино или пьет водку и вечно жалуется на свою жизнь. А какая у него цель в жизни, какой смысл? Кто может сказать?