- Это что! - говорил брат Вадика, хотя его никто и не слушал. - А я однажды двенадцать кружек выпил. Как сел с утра, понял, - так к обеду только и отвалился.
Мы выпили пиво и пошагали дальше.
Мы прошли еще два квартала и вышли на площадь - здесь, у стоянки такси, Тимофеев распрощался с нами.
- Ну, пока, ребята, - сказал он, садясь в такси. - Дела, тороплюсь. Если что понадобится, звоните!
В тот момент я был так переполнен впечатлением от знакомства с Тимофеевым, что даже не подумал, как же это он поехал на такси, если у него нет ни копейки… Эта мысль пришла мне в голову позже, когда я поднимался по лестнице домой. Но я тут же успокоил себя, решив, что могли же быть у него деньги дома и, приехав, он мог вынести их шоферу… Да Тимофеева, наверно, любой шофер и бесплатно согласился бы провезти.
И тут я вспомнил о двух рублях, истраченных на пиво. Я вовсе не должен был их тратить. Я должен был вернуть их, как всегда возвращал сдачу.
Теперь, когда я остался один, мое радужное, восторженное настроение заметно улетучилось. Я совсем не был уверен, что сумею объяснить отцу все так, чтобы он правильно понял. Если посмотреть со стороны, получалось, что я просто угощал пивом подвыпившего брата Вадика и его приятеля, да еще сам пил вместе с ними… Нечего сказать, хороша картина!
Но ведь дело было не в настроении! А как это объяснить, как рассказать об этом словами - я не знал…
Я поднялся на свой этаж, так ничего и не придумав.
Отец работал у себя в кабинете. Последнее время он работал особенно много, даже лицо у него осунулось, похудело, выражение озабоченности все чаще появлялось на нем.
- Ну как, опять продулся твой великолепный «Зенит»? - спросил он.
- Нет, почему, ничья…
- Ну, тогда поздравляю. Ужин на кухне.
Я торопливо поужинал и сел делать уроки, но из головы никак не выходили эти деньги.
«Подумаешь, - говорил я себе, - какие-то несчастные два рубля. Было бы из-за чего переживать. Вон Эрик берет у своей мамаши из сумки то рубль, то трешку - и ничего. «Нужны же мне, - говорит он, - карманные деньги». «Эрочка, у меня не монетный двор, - отвечает ему мамаша, - будь, пожалуйста, поэкономней». И все. И никаких переживаний. А тут два рубля - мог же я, в конце концов, угостить своих товарищей…»
Я старался убедить, успокоить себя, но сам-то прекрасно понимал, что дело вовсе не в двух рублях…
«Ну и что же, - опять убеждал я себя, - вон ни Эрик, ни Вадик никогда не рассказывают обо всем своим родителям, даже Алик и тот не рассказывает. Почему же я должен? Я же вовсе не хочу обманывать отца или что-то скрывать, просто может же быть у меня что-то свое, собственное, что даже и не понятно отцу…»
И все-таки перед сном я решил попробовать рассказать отцу обо всем, как сумею. Я вошел к нему в комнату. Он на минуту оторвался от своих вычислений и посмотрел на меня отсутствующим взглядом.
- Ты уже ложишься? Ну иди, спи. А я еще немного поработаю.
Если бы он посмотрел на меня немного повнимательнее, он бы сразу понял, что я хочу поговорить с ним. Почему он не посмотрел на меня повнимательнее? Я бы рассказал ему все. Я бы ничего не стал скрывать. Но он не посмотрел, он сказал только: «Ну иди, спи».
И я пошел к себе в комнату. И опять, как тогда в театре, я подумал, что, наверно, моим приятелям живется проще с их родителями. Во всяком случае, расскажи я о своих переживаниях Вадику, или Сереге, или Эрику, они бы только посмеялись надо мной - стоит ли волноваться из-за такой чепухи. А я вот волновался и ничего не мог поделать с собой.
Мне нечего было опасаться, я мог быть спокоен, я знал, что отец не станет проверять меня и никогда не заподозрит в нечестности, но именно это сознание и было для меня сейчас тяжелее всего.
«Ладно, - подумал я, засыпая, - пусть уж все будет так, как получилось. Но зато больше никогда… никогда больше… я ничего не скрою от отца…»
Я еще не знал, что обмануть во второй раз куда легче, чем в первый…
Глава 6
МЕЧТА МОЕГО ДЕТСТВА
Может быть, потому случайная встреча с Тимофеевым и знакомство с ним произвели на меня такое впечатление, что давно, еще класса с третьего или четвертого, у меня была мечта, ну , может быть, не мечта, а просто очень сильное желание: мне ужасно хотелось сыграть в футбол или волейбол за команду, за настоящую команду. Не класс на класс, как мы играли обычно на большой перемене или после уроков, не просто так, ради забавы, как играют на даче или во дворе, а именно за команду, чтобы все было, как в серьезном матче: и форма, и футболки с номерами, и настоящий судья со свистком, и точно очерченная, тщательно вымеренная площадка, и настоящие болельщики, а не просто зрители, которые только и жаждут, как бы одна из команд побыстрее вылетела, чтобы сыграть самим.