— Мама, мы можем идти, — из горько-сладких воспоминаний меня вывел голос сына, — только я не знаю, как мы пойдем.
— И господин лавочник тоже не знает, мама, — дочка теплой ладошкой провела по моей щеке.
И тут я увидела гору всего того, что нам предстоит унести. Два сундука, котлы, астрономические артефакты, футляры с чем-то неизвестным и ряд стеклянных бутылочек в деревянных ящичках.
— Сиятельный Адриан оставил достаточную сумму на все самое необходимое. От себя я добавил стеклянные колбы для опытов. Они сэкономят вам немало золота и нервов, — маг указал на две огромные стеклянные вазы, стоящие у стены, — Внутрь помещается крючок вместе с рукой ребенка, и там он плетет самое колдовство. Снаружи все будет видно, но если что-то пойдет не совсем так… К-хм. Колбу гораздо проще отмыть, чем комнату. Ее заткнуть пробкой можно, если кто-то после эксперимента останется внутри. Например, ядовитая жаба.
— Вы очень любезны, — я попыталась улыбнуться, но это вышло у меня довольно жалко.
Как мы все понесем? Допустим, учебники можно сложить в сундуки, и каждый я возьму в свою руку. Медные котелки могут нести дети, они, наверное, не очень тяжёлые. А чугунные? Чугунные им не дотащить, да и мне тоже. И эти странные медные штуки? Их-то куда девать? Или сходить два раза? Далеко, конечно. И забрать все хочется сразу.
— Я через час закрываюсь, — прервал лавочник мои размышления. За час сходить домой и вернуться обратно я не успею, — Хотите, я вам дам тележку? Завтра утром вы ее мне вернете. Она, правда, не слишком новая.
— Хочу. Если можно.
— Можно, конечно. Плохо, что вы не маг, а дети еще не умеют поддерживать заклятие левитации.
Через минуту лавочник выкатил обычную садовую тележку. Вещи в нее еле поместились. Если честно, я вообще не представляю, как буду катить ее по улицам города.
Дети взяли в руки модели для изучения звездного неба, чтобы мягкие медные обручи не помялись среди других вещей. Не понимаю, почему модели неба круглые? Как-то странно они сделаны, неправильно. Небо плоское, и звезды на нем все светятся. Здесь же среди металлических начищенных звёзд встречаются круглые шарики, напоминающие картофелины. Одна еще и в колечках лука. Любопытно. Придем домой, обязательно почитаю учебник. Если остается время.
Лавочник открыл нам дверь, и мы вышли на улицу города. Прохожие улыбаются, дети идут впереди, держатся гордо. Я и сама стараюсь держать спину прямо. Ну и что, что вещи сложены в такую неказистую штуку? Зато мои дети — маги, и завтра они по праву пойдут учиться в настоящую школу.
Марек чуть запнулся и налетел на прохожего. Я только и успела заметить, как надвое рвется бархатный плащ. Ткань зацепилась за звездочку на модели неба. София широко раскрыла глаза. С ее рук посыпались капельки пламени. Нас точно накажут. Дети не должны колдовать за пределами школы.
Дракон обернулся, его глаза полыхают зеленым драконьим огнем. Адриан! Как только угораздило нас с ним столкнуться! И почему он так смотрит на мою дочь? Неужели заметил сходство со мной, с той девушкой из северной деревни?
— Что ты тут делаешь? Я тебя напугал? — садится он перед моей малышкой на корточки, — Тише, иначе мы тротуар подожжём.
Мужская ладонь опускается на голову моей девочки, гладит ее по волосам, щупает лоб. Адриан словно ищет у ребенка лихорадку. И, не найдя, улыбается.
— Он из камней, сиятельный. Не загорится, мы уже пытались, — вступает в разговор Марек, — Я порвал ваш плащ. Извините. Как мне загладить вину? Хотите, София его зашьет?
— Ты порвал, а шить будет сестра?
— Но я подарю ей жабу для первого зелья!
Адриан заливисто расхохотался и поднял глаза на меня.
Глава 7
Адриан смотрит на меня долго, внимательно, вдоль его вытянутого зрачка возникают яркие искорки. Взгляд крылатого змея пронзителен, он гипнотизирует.
— Какое имя носит твой род? — вкрадчивым рокочущим голосом спрашивает он. Дара мне от бабушки не досталось, но оберег я ношу, ее тоненькое колечко. Простой незатейливый ободок. Чужой магией на меня воздействовать почти невозможно. И гипнозу янтарных глаз я не поддамся. Все же сердце начинает биться быстрей. Этот мужчина так близок, и я так сильно тоскую. Сердце разрывается от боли потери. Вот он, совсем рядом. Руку протяни — можно тронуть. Больше всего мне хочется встать на носочки, обнять за широкую шею, зарыться лицом в его рубашку. Поцеловать, очутиться в его объятиях.