========== 1 ==========
— Извините, господин Иона. По-моему, это слишком рискованно.
Бледный невозмутимый солдат в кольчуге посмотрел на своего собеседника напряженно — мол, какие горы, какие голоса, вы рехнулись! Таскаться по ненадежным тропам в конце ноября — это все равно, что идти на смерть, и я бы вас понял, если бы вы пошли сами — но нет, вы приглашаете высокородных рыцарей быть вашей охраной, а они, глупенькие, покорно соглашаются. Ну конечно, господин Иона, почему бы и нет — вы же колдун, вы же спасете нас от любой напасти, против которой нам не помогут арбалеты и мечи.
Его собеседник — сероглазый человек с россыпью амулетов на теле — криво усмехнулся. Тоже, наверное, о чем-то подумал, но признаваться не стал.
Третий участник разговора сидел, безысходно таращась на свои ладони. Он бы тоже предпочел остаться в особняке, но его семья настаивала на подвигах — по крайней мере, настаивал отец, а мать покорно внимала, потому что не смела вмешиваться в рыцарские дела.
Особенно радовался дед — наконец-то этот бесполезный дурак сделает что-нибудь, достойное рода Ланге! Пускай речь и не о драконьих головах — ничего, за головами он тоже потом поедет, и отвертеться ну никак не получится, я назло не полезу в могилу, пока не увижу их собственными глазами.
На носу у третьего участника разговора зеленело пятно краски. Бледный невозмутимый солдат надеялся, что это не масло, а третьему участнику было все равно; дед любил называть его полным дураком, но любил безо всяких оснований, и внуку упрямого старика ни капли не нравилась идея скитаться по Альдамасу в начале зимы.
Зима на Тринне была суровой — снегопады, ледяные ветра, и даже в море часто колебались на волнах огромные синеватые глыбы. Расстроенные чайки вопили над полосами пляжей, и рыбаки выносили им остатки хлеба; лодки стояли перевернутыми в сараях, и Этвиза до весны жила накопленной за лето провизией.
Холоднее всего было у горных подножий; заснеженные пики высились над неурожайной землей, как топоры палачей. Хорошо хоть великанов каким-то образом отвадили от основных рубежей; теперь они жили только в долинах, высоко-высоко вверху. К сожалению, подробных сведений о совершенном рыцарями подвиге не сохранилось — единственный уцелевший солдат вернулся домой седым, а об успехе тогдашнему королю доложила его убитая горем супруга, да еще и затребовала немалую компенсацию — так и так, уважаемое величество, мой благоверный выполнил ваш приказ, но цена оказалась очень высокой, и не будет ли вам угодно доказать, что вы об этом сожалеете?
Тогдашний король сожалел, и сожалел еще как. Вместе с рыцарями в горы ушло четверо магов, а для Этвизы четверо магов — это большая потеря.
В отряде господина Ионы маг был один. А рыцарей — всего лишь трое; предполагаемый четвертый молча допил вино, обменялся рукопожатием со своими собеседниками и вышел из таверны, бросив на стол одинокую золотую монету. За ней тут же явился немолодой хозяин, и господин Иона поджал губы — нет, ну чего стоило подождать еще минуту, пока гости закончат ужинать, а? Впрочем, задерживаться не имело смысла, и он осторожно поднялся — ныло увешанное амулетами тело, как будто сегодняшняя бессонная ночь была для него первой за все прожитые девятнадцать лет.
Третий участник разговора немедленно подал ему руку. Господин Иона виновато улыбнулся, но так и не воспользовался помощью рыцаря.
— Все в порядке, спасибо, Говард, — вежливо сказал он. — Тебе не нужно обо мне беспокоиться. Возвращайся домой, но помни, что мы выступаем на рассвете, и я буду ждать у западных столичных ворот. Погоди, — он опомнился и нахмурился, — ты ведь живешь не в городе? Значит, мы увидимся уже на пустоши.
— Хорошо, господин, — кивнул Говард. — И… простите меня, пожалуйста. Я был уверен, что Валентин составит нам компанию.
— Он какой-то странный, этот Валентин, — пожал плечами господин Иона. — Слишком худой… и у него такая белая кожа, как будто он уже умер. Он человек? Или у него смешанная кровь?
— Понятия не имею. Понимаете, господин, мой друг ненавидит о себе рассказывать.
…снег лежал на каменной брусчатке и на бортике фонтана, сугробами высился внутри — господин Иона поежился и поднял кожаный воротник. Его спутник сдержанно поклонился и умчался к северному дозорному посту — подбитые сталью подошвы безжалостно разбивали снежное покрывало, ветер танцевал в коротко остриженных каштановых волосах.
Все в порядке, напомнил себе колдун. Все в порядке — я доберусь до источника зова, и он объяснит, какого Дьявола меня мучает.
Вечер был унылый и короткий — господин Иона спустился в погреб за эльфийскими винами, выпил сам и до отказа наполнил два бурдюка. Вдохновенно порылся в кладовой, решил в крайнем случае питаться кишками вурдалаков и забрался в постель, но уснуть не вышло — он вроде бы и тонул во мраке, а вроде бы и слышал неизменный настойчивый голос, и этот голос не испытывал жалости.
Maare solen de krii… lesta sha vel elaste…
Рассвет выдался потрясающе звездный — проклятые тучи уплыли на восток и теперь висели над хальветскими рощами, прикидывая, порадовать ли остроухое племя такими же сугробами, как в столице Этвизы. Господин Иона часа три топтался у западных ворот — и какого Дьявола приперся так рано, какого Дьявола подчинился настойчивому голосу, какого Дьявола не погрелся напоследок у медленно остывающей домашней печи? Теперь тепло будет сокровенным желанием, таким же далеким, как розовые, белые и голубые созвездия на ткани безучастного неба.
Солнце едва-едва показалось у линии горизонта, едва-едва от нее отодвинулось, потом поползло над полями и дорогами — и послужило сигналом для двух сонных рыцарей. Доспехов на рыцарях не было, как и теплых зимних плащей — оба ограничились кожаными куртками и скоплением вязаных свитеров.
Один был невысоким, светло-русым, а из-под пушистых ресниц выглядывали приметные льдисто-голубые глаза. Другой был довольно пухлым — ну еще бы, все войны закончились около шестнадцати лет назад, а в это время свежеиспеченный спутник господина Ионы еще баловался в каких-нибудь храмовых школах и благоговейно изучал старые летописи. Мол, я вырасту и буду героем, я обязательно буду героем — а в итоге осел в безопасных казармах, полагая, что головы драконов и охота на вурдалаков созданы вовсе не для него.
Я бы не позвал тебя, обреченно подумал господин Иона, если бы у меня был выбор. Ты, возможно, будешь для остальных обузой — но рано или поздно сообразишь, как это неприятно, и попробуешь стать сильнее.
— Господин Георг… Господин Лука… — поздоровался маг. — Спасибо, что вы здесь.
Лука — невысокий светло-русый парень — честно попытался улыбнуться ему в ответ.
Стражники у ворот были в курсе, куда направляются колдун и его спутники, а потому не выглянули из натопленной караулки. Приветливо распахнутые ворота смахивали на окно, а за окном проступала заснеженная пустошь, домики, похожие на грибы со сверкающими белыми шляпками, и шипастая горная полоса на границе утренних небес.
А еще, разумеется, Говард.
Наследник семьи Ланге пританцовывал у края дороги — по крайней мере, это было здорово похоже на танец; его нос и щеки покраснели от холода, а зеленое пятно пропало. Рыцарь неподдельно обрадовался господину Ионе, Георгу и Луке; вот он, мой поход, с опозданием дошло до мага — и он поежился, обреченно оглядываясь по заснеженной пустоши.
Maare solen de krii.
Ну же, вперед.
========== 2 ==========
…За день шипастая горная полоса, кажется, ни капли не выросла; господин Иона поглядывал на нее из-под воспаленных век, а она то пряталась, позволяя ветру нести белое туманное покрывало, то — ближе к полудню — пропадала в тени белых пушистых облаков.
Шли бы и ночью, но рыцари плохо видели в темноте; господин Иона скомандовал готовиться ко сну, и Лука поплелся в унылую рощу за неким подобием хвороста, а Говард и Георг с одинаково печальными выражениями лиц вытряхнули из дорожных сумок одеяла.