Синдзи дважды выстрелил, но хотя пули попадали в цель, это были всего лишь крошечные кусочки металла, а не чудесный поражающий луч. Более того, Синдзи увидел, как рана, нанесенная им Ктулху ранее, затягивается прямо на глазах.
Аска, отступив к стене, собиралась с силами перед решительной атакой, хотя и осознавала, что толку от этого будет немного. «Неужели, все оказалось напрасным? — подумала она, — Неужели Рей пожертвовала собой зря? Неужели мы проиграем, когда победа так близка?» У нее не было ответов. Но все решится здесь и сейчас.
Ктулху помедлил секунду, затем занес огромную когтистую лапу, собираясь раздавить неподвижно лежащую под ним Рей. И тогда, Рей, истерзанная и обожженная вспышками энергии, причиняющими ей невыносимую боль, сделала то, что ей оставалось. Выложила свой последний козырь.
— Макото совсем плох, — встревожено произнесла Хикари, — Я боюсь, что он…
Мисато открыла глаза, с трудом сфокусировала на ней взгляд, затем посмотрела на Макото. Тот по-прежнему лежал без сознания, бледный, как смерть. Дыхание стало таким слабым, что едва угадывалось.
— Дерьмо, — проворчал Тодзи, — Ему нужен врач, а мы, как назло, застряли тут. И, видимо, надолго.
Мисато задумалась, подперев щеку ладонью и переводя взгляд с Хикари и Тодзи на Макото, а затем обратно. Наконец, она решила озвучить свои мысли:
— А почему бы вам не попробовать… полечить его?
Тодзи и Хикари удивленно уставились на нее.
— Я что, похож на врача? — спросил Тодзи.
— Вряд ли мы можем чем-то помочь, — добавила Хикари, — Нам остается только надеяться и ждать.
— Ну да, — разочарованно вздохнула Мисато, — Вы можете проделывать вещи, которые я видела до этого лишь в аниме. Вы отращиваете эти гребаные крылья и летаете, словно законы физики придуманы не для вас. Вы можете останавливать пули, и вы смогли сдержать тот взрыв на мостике, но какой от этого прок, если он, — она ткнула пальцем в сторону Макото, — все равно умрет? Неужели вы ничего не можете сделать?
Хикари опустила глаза.
— Помните, что случилось, когда я попытался помочь Акаги-сан? — спросил Тодзи.
Мисато кивнула.
— Когда я видела ее в последний раз, она выглядела не лучшим образом. Но она, по-крайней мере, жива.
— Ну, она даже почувствовала себя лучше, хотя и здорово изменилась, — согласился Тодзи, — Но дело в том, что результат того эксперимента был непредсказуем. Она могла умереть или превратиться в чудовище, как некоторые из тех пострадавших в Германии, кому переливали кровь ЕВ.
— Кроме того, — вставила Хикари, — когда Рицуко переливали кровь Тодзи, сам он понятия не имел, что и как нужно делать. И даже если бы мы решились на риск, у нас тут нет никаких медицинских инструментов.
— Ладно, — Мисато отмахнулась и решила сменить тему, — Интересно, как там наши ребята? Прошло уже почти полчаса.
— Может, я слетаю быстренько на разведку? — тут же предложил Тодзи, поднимаясь на ноги, — Тут вам все равно ничего не угрожает, и я не вижу смысла…
— А я вижу, — оборвала его Мисато, — Никто никуда не полетит, пока я не разрешу. Что бы там ни происходило, — она указала на возвышающуюся вдали темную громаду цитадели, — с этим должны справиться те, кто шел по этому пути с самого начала. Это их долг… и их право.
— Сказали бы уж прямо, что это дело не для таких второсортных слабаков, как мы с Хикари, — обиженно заявил Тодзи и снова уселся на парапет, — Не наша вина, что нас призвали позже остальных.
Хикари с укором взглянула на него.
— Ты не прав, — сказала Мисато, — Просто я чувствую — они должны быть втроем. Три — магическое число, но не это имеет значение. Втроем они справятся. А ваше вмешательство может все испортить.
— А может, они сейчас нуждаются в нашей помощи, — возразила Хикари, но Мисато не слышала ее. С растерянным выражением на лице, она склонилась над Макото.
— Он… он уходит… — произнесла она, — Кажется, он не дышит. Пожалуйста, сделайте же что-нибудь!
— О, черт! — воскликнул Тодзи, — Я готов сделать что угодно, чтобы помочь ему, но ЧТО?!
Мисато в панике принялась хлопать Макото по щекам, словно надеясь таким образом привести его в чувство.
— Не, ты мне тут не помрешь, — с неожиданной злобой пробормотала она, — Ну же, очнись, черт бы тебя взял!
Сообразив, что Макото ее не слышит, а если бы и слышал, то от этого ничего бы не изменилось, Мисато наклонилась и начала делать ему искусственное дыхание.
Тодзи и Хикари стояли рядом, испуганные и сбитые с толку. Они были свидетелями гибели множества людей, начиная с катастрофы в Перу. Хикари потеряла своих родителей, и они с Тодзи — многих друзей и одноклассников. Но никогда им еще не приходилось наблюдать так близко, как жизнь уходит из человека прямо у них на глазах. Просто стоять, сложа руки, было невыносимо. Хикари осторожно коснулась плеча Мисато.
— Мы… мы могли бы попробовать…
Мисато, не отвечая, стряхнула ее руку и снова наклонилась над телом Макото. Вдох-выдох, вдох-выдох…проверить пульс…слабо, очень слабо бьется сердце, каждый удар может стать последним… Вдох-выдох, вдох-выдох… Дыши же! Нет, все напрасно… Снова вдохнуть, выдохнуть в холодные сухие губы…проверить пульс…секунда…две… Сердце не бьется! Нет, только не это!
Мисато взвыла в отчаянии. И в этот момент, словно невидимая рука протянулась от цитадели и коснулась сознания Тодзи и Хикари. Между ними и их друзьями, оставшимися внутри каменного склепа Ктулху, установилась непостижимая односторонняя связь. Хикари ощутила, словно внутри у нее разгорается огонь, не обжигающий, но согревающий. Она вдруг почувствовала исключительную ясность в мыслях, уверенность в своих силах, и четко поняла — что должна сделать.
— Мы попробуем, — повторила она для Мисато, затем обратилась к Тодзи, — Подойди ближе, будешь мне помогать.
— Что ты собираешься делать? — с плохо скрываемым волнением в голосе спросил Тодзи, следя, как Хикари опускается рядом с телом Макото на колени и прикладывает ладонь к его лбу.
— Играть в бога, — ответила Хикари.
Волны энергии, вырвавшиеся на свободу, расходились вокруг Рей. Воздух стал густым, как кисель, очертания предметов перекашивались и искажались. Призрачные молнии неистово хлестали по стенам зала, оставляя на них оплавленные следы. Одна из колонн с треском отошла от потолка и слегка склонилась к центру зала. По ее основанию расползалась сеть трещин. Растерянный взгляд Аски на миг остановился на ней, метнулся к фигуре Ктулху и снова к колонне. Ей потребовалось всего секунда, чтобы увидеть свой единственный и, возможно, последний шанс. Подбежав к колонне, она врезалась в нее всем телом, вскрикнув от боли. Камень едва заметно дрогнул, и трещины побежали по его поверхности чуть быстрее. Снова и снова Аска бросалась на гладкую черную поверхность циклопического каменного монолита, вкладывая в удары всю оставшуюся у нее силу, потом, в отчаянии, принялась бить ее, в кровь разбивая костяшки пальцев.
«Господи, помоги мне!» — взмолилась Аска. Не потому, что всерьез рассчитывала на помощь, лишь потому, что верила — не все еще потеряно.
Медленно, очень медленно, верхушка колонны начала склоняться над вздымающейся фигурой Ктулху. Еще несколько секунд, и он заметит опасность и уйдет в сторону. И тогда… наступит конец. Но вот, центр тяжести сместился, многотонный монолит неотвратимо, как дамоклов меч, обрушился вниз. Аска издала полный ярости торжествующий крик. С громким влажно-слизистым шлепком, тут же заглушенным грохотом разбившейся об пол верхушки, колонна ударила Ктулху прямо поперек спины, раздавив его огромное, уродливое, но, тем не менее, уязвимое тело.
Раздался отчаянный оглушительный визг, в котором слились никогда ранее не испытываемые чудовищем чувства — боль и страх. Его тело, придавленное к полу, билось в конвульсиях, извергая потоки черной маслянистой жидкости, щупальца извивались и молотили по плитам пола, разламывая их на куски. Аска и Синдзи заворожено наблюдали за агонией.