После уроков танцев, Анжелика с Элизой отправились к портнихам, которым Анжелика без лишних разговоров предоставила свободу выбора фасона бального платья. Единственным выдвинутым ею условием было: «Поскромнее и без излишеств».
К вечеру балкон был готов и рабочие разошлись. Анжелика решила продолжить свои попытки уже наверху, там как раз была подходящая незасеянная земля. Но спустя продолжительное время, никаких результатов она так и не получила, и окончательно впала в уныние. Девушка вышла на середину навесного моста и стала разглядывать чудесные светящиеся цветы, стараясь отвлечься и понять, что же она делает не так.
— Как успехи, Анжи? — раздался знакомый мужской голос с другой стороны моста.
Это оказался Нарис, державший в руках целую стопку каких-то книг. Он зашел на мост и подошел ближе к девушке.
— Если ты про использование моей предполагаемой силы, то ужасно, — грустно ответила Анжелика, — ничего не получается. Я уже начинаю думать, что хранитель прав, выдавая гневные реплики по поводу моей расовой принадлежности.
— Может, надо поверить в себя?
— И как же это сделать? Обратиться к психологу?
— Попробуй ещё раз.
— Да я весь вечер только этим и занимаюсь!
Анжелика наткнулась на спокойный и внимательный взгляд Нариса и вспомнила, о чем говорила днём Милена по поводу необходимого спокойствия.
— Ладно.
Нарис положил свои книги на доски и в ожидании смотрел на Анжелику. Девушка достала мешочек с семенами и положила себе в ладонь одну цветочную семечку. Она попыталась представить невидимые потоки энергии, льющиеся в него, но ничего по-прежнему не происходило. Анжелика тяжело вздохнула и сказала:
— Вот видишь. Ничего.
Девушка перенесла руку через перила и собиралась было уронить семечку вниз на землю, но Нарис поймал её за руку и сжал её пальцы в кулак, спрятав семечку внутри.
— Нельзя бросать. Поверь, что получится. Сейчас ты не веришь.
Он держал руку девушки зажатой в свою крупную ладонь, не оставляя той другого выбора, кроме как попытаться снова. Анжелика зажмурилась, сосредотачиваясь на жизни внутри семечки, и спустя мгновение отпрыгнула от неожиданности в сторону и выдернув свою руку из руки Нариса.
— Что случилось? — спросил он.
— Я ещё никогда не пыталась увидеть жизнь в человеке… фисир… не важно. В твоей руке так много жизни… и тепла…
Нарис задумчиво посмотрел на свою собственную руку так, как будто видел её впервые. Потом широко улыбнулся, спрятал обе руки за спину и сказал:
— Больше не буду.
Анжелика улыбнулась в ответ и вновь вытянула перед собой кулак с семечком внутри. В её голову само собой влезло полученное от руки Нариса ощущение тепла, и она решила передать его цветочному зародышу, чтобы ему, такому маленькому и слабому, стало так же тепло, так же спокойно, как ей самой было сейчас.
Анжелика осторожно разжала пальцы. Семечка в её ладошка треснула и из неё показалась крохотный росточек. Девушка бегом вернулась на свой балкон и положила семечку в проделанную пальцем ямку в земле и слегка присыпала сверху. В течение нескольких секунд из земли пророс цветочный росток в пару сантиметров высотой, раскрыл два листочка и замер в таком состоянии.
Девушка была просто вне себя от счастья, наблюдая за пробудившейся новой жизнью. Нарис подобрал с пола свои книги, сказал: «Вот видишь», — и откланявшись побрёл в обратную сторону. Анжелика поупражнялась таким образом ещё на нескольких цветочных семенах, а затем в приподнятом настроении духа вернулась в дом.
— Я всё видел! — ехидно сказал Мик, поджидавший Нариса у соседнего сангара.
— Что конкретно? Я только помог ей поверить в свои силы.
— Ты держал девушку за руку целых две секунды! И при этом не ты убежал от неё, а она от тебя. Может тебе использовать смягчающий крем для рук?
— Ты бы лучше за своими штанами следил. Кстати, не забывай, что последний день уговора выпадает на бал.
Мик с огорчением посмотрел на свои закатанные почти до колен штаны и умоляюще спросил:
— Ты ведь не серьезно? Меня же обсмеют!