— Не волнуйся не о чём, — успокаивала её Милена тихим голосом, — думай только о семени. У тебя обязательно получится, милая.
Но у неё не получалось… Анжелика отчаянно пыталась сосредоточить свои мысли, но её слишком беспокоили сотни оценивающих глаз вокруг. Она знала, что все вокруг считают её недостойной быть лианой и лишней в этом городе. Паника внутри неё разрасталась всё сильнее, пока не победила окончательно. Девушка отдернула руку и с наворачивающимися на глаза слезами побежала прочь вниз по лестнице…
В самом низу, когда в толпе перешептывания уже сменились на гул разговоров, её за локоть поймала чья-то сильная рука.
— Ты куда?
Анжелика подняла взгляд и наткнулась на невозмутимые кошачьи глаза Нариса, потом еле слышно проговорила:
— Ухожу.
— Куда?
— Куда-нибудь! Всё одно с меня никакого толка, пускай потом решают, что со мной делать.
— Толк есть, я видел. Вспомни, кто ты и как сюда попала. Зачем паниковать? Пантеры ты не испугалась.
— Пантера не ждала от меня великих чудес.
Нарис задумчиво посмотрел на Анжелику, отпустил её локоть и протянул руку со словами:
— Пойдем. Сделай то, что делала тогда вечером.
Анжелика неуверенно подняла дрожащую руку и взошла назад на помост следом за Нарисом, и спросила, остановившись:
— Ты всегда такой спокойный и пуленепробиваемый?
— Нет. Пробуй, — Нарис кивнул головой указывая девушке на подушку с орехом.
— Хорошо, — сказала Анжелика уже куда более спокойным голосом. Она даже сама не поняла почему, но ей передалась эта уверенность и невозмутимость, которую она прочитала в глазах Нариса. «И почему только мама никогда не умела меня так успокаивать?» — промелькнуло у неё в голове.
Анжелика снова положила руку на орех, снова взглянула в спокойные зелёные глаза Нариса и закрыла веки. Она оставила в своих мыслях только этот взгляд, потом вспомнила державшую её крепкую руку. И тут до неё дошло, чего ей не хватало. Не достаточно дать зародышу дерева энергии, нужно, чтобы он захотел проснуться, нужно дать ему ощущение тепла, уюта и надежности, чтобы он понял, что о нём действительно хотят позаботиться.
Девушка открыла глаза, сжала пальцы в кулак, оставляя орех внутри и пошла в сторону стоявшего рядом вазона с землей. Она свободной рукой разгребла землю, напрочь забыв про свой маникюр, положила туда орех и аккуратно засыпала сверху, словно укрывая одеялом.
— Ну же, малыш, просыпайся, — сказала она ему ласково, — тебя уже все заждались.
Земля в центре горшка вспучилась, из неё показался сперва загнутый стебелёк, затем он поднялся, расправился и протянул к солнцу два крепких толстых листочка.
Хранившая гробовое молчание толпа вокруг помоста взорвалась радостными возгласами. Анжелика обернулась на Нариса и одними губами прошептала ему: «Спасибо», на что принц, улыбнувшись, легонько кивнул ей в ответ.
Далее король с королевой продолжили говорить официальную речь, из которой девушка не понимала не слова. Какой-то человек из толпы поднес им красивую резную шкатулку и открыл крышку. В шкатулке лежал золотой венец, похожий на те, что украшали головы хранителя и жрицы, но в отличие от них украшенный изумрудами. Правящая чета взяла руками его руками с двух сторон. Милена тихонько подсказала Анжелике, наклонившись к её уху:
— Подойти к ним и преклони одно колено.
Девушка послушно выполнила веленное, и две руки водрузили ей на голову символ её нового статуса. Толпа радостно голосила, Анжелика встала с колена и ощупала голову, а затем вернулась на своё прежнее место.
— Теперь давайте позволим нашей новой лиане начать сегодняшнее торжество первым танцем, — сказал король и рукой пригласил Анжелику выйти на площадь.
Девушка сошла со ступенек и вышла вперед сквозь уступающих ей дорогу людей. Вскоре вокруг неё образовалось пустое простанство. Королева подозвала Нариса и тихонько его попросила:
— Побудь галантным кавалером и потанцуй с девушкой.
— Думаешь стоит?
— Послушай, ей всего девятнадцать лет, и она оказалась в совершенно чуждой ей среде. Ты ещё помнишь себя, когда тебе было столько же?
— Вообще-то не очень.
— Просто помоги ей не попасть в ещё более неудобное положение при попытке вытащить случайного партнера для танца из толпы.
— Слушаюсь, — сказал Нарис матери и пошел вниз с помоста.
А королева шепнула на ухо своему мужу:
— Он меня до белого коленья доведет. Скоро девяноста стукнет, а ведет себя, как подросток.