Маша хотела его поправить, но Мари ей запретила.
— Всё это было законсервировано после войны. Той, когда правая рука одной империи притворялась, что не знает левой. Уникальные механизмы, работающие на плазме, уничтожены, чертежи запрятаны.
Владигор помолчал, то ли почувствовав, что говорит лишнее, то ли желая составить у девушки именно такое представление.
— Когда воюют друг с другом народы, это не значит, что их правители не договорились кое о чём на высшем уровне. Высочайшем, — сказал он наконец. — О таких вещах, которые сводят на нет победу и поражение той или иной стороны.
— Это ты что — о Великой Всенародной? — Мариша тоже налила себе из термоса. Не компот, скорее жидкий кисель со слегка необычным привкусом.
(— Кабы не наркотик подмешан, — подумала Мари.)
— Вот, мы ведь правильно её обозначили, эту борьбу. Одна раса, два крыла птицы. Союз с Тысячелетним Царством — истинный, война послужила своего рода прикрытием. Маскировкой.
— Жестокая маскировка.
— Не более чем само время. Так вот. Война закончилась — мы остались. Империя Страха рухнула — к тому времени мы уже имели свою. Станция «Восток» вместе со знаменитым подземным озером досталась славянам. Со строжайшим предупреждением — не бурить паковые льды панциря насквозь. Кто предупредил — тебе неважно знать. Дескать, выпустим наружу чудовищное давление, смертоносные бактерии, мёртвую воду… Это будто бы может привести к расколу льда и катастрофе всепланетного масштаба…
(— Нет, точно наркотик, — решила девушка. — Так, как он, грамотные люди вроде не говорят. Или в самом деле новый диалект?)
— Но мы сверлили с осторожностью, — продолжал Владигор. — Так, чтобы свод пещеры сразу же закупоривался позади аппарата, который высверливал керны. И вот, наконец, было найдено золото. Много золота.
Ей показалось, что глаза Гора азартно блеснули. Хищно? Нет, пожалуй.
— В виде ионов. Восемьдесят процентов всех ионов, растворённых в этой удивительной воде, — золотые. Ты в курсе, что методика добычи золота из морской и даже пресной воды разработана уже давно, только была нерентабельна?
— О-о. Вы организовали восстановление из растворимых молекул?
На самом деле Мариша не испытывала никакого энтузиазма по поводу их старательства. Вода остаётся водой во всём своеобразии лишь тогда, когда в ней сохраняется не одна аш два о, и многое другое.
— Вот именно! Сообщали о происходящем с опозданием лет на пять, десять… не важно, на сколько. А сами строили подземные обители, ледовые крепости. Купола. Понимаешь, даже когда над Антарктикой постоянно барражировали искусственные спутники Земли, их оборудование было бессильно обнаружить убежища, занесённые толстым слоем снега и льда. Насчет подземелий молчит и речь.
— Но слухи ведь шли, правда?
— Это мы позволяли им растечься. Вели рекламную кампанию своего рода и народа. Своего образа жизни. Привлекали к себе людей особого склада души.
— НЛО и таинственные похищения, — Мариша прихлёбывала тягучую жидкость: успокаивает отлично, а иного вреда не чувствуется. Да вон сам Горик её прямо залпами употребляет.
— Ну да. Сначала забирали по доброй воле, а затем, когда пошли эти… наводнения, землетрясения и пандемия ретропурпуры, — то и принудительно.
(— Странная логика. Наоборотная. От хорошей жизни кому в ледяные края захочется? Другое дело, если наружи сейчас ой так плохо, — заметила Мари.)
— И много вас теперь?
— Имеешь право знать о нас кое-что. Много. Почти два миллиона. Когда начнётся потоп, Антарктида будет подобна горе Арарат: самый высокий из континентов, восемьдесят процентов земных запасов пресной воды, богатейшие недра — железные руды, каменный уголь, медь, никель, свинец, цинк, молибден, горный хрусталь, слюда, графит, нефть, опять же золото. Не только, между прочим, ионно-молекулярное: дно озера — настоящая золотая жила. Сокровище золотой рыбки. В прямом смысле — чешуйку нашли. Сокрытую и исполняющую сокровенные желания.
— О золоте и власти?
Гор не замечает иронии:
— Считается, что на дне «Востока» — продолжение знаменитой андской жилы «Янакоча».
(— Парадоксы шизофреника. Логика шизофреника: потоп — таяние льдов, как высоко будет стоять шестой континент? Вряд ли сильно превзойдёт прочие. И даже пресная вода, которой здесь хвалятся, растворится в солёной. Золото — это что, абсолют? И — разве можно есть камни и пить нефть?)
— Убежище? Я нахожусь в убежище? — спросила Маша. — Эта гранитная махина…
— Далеко не всё, что мы имеем. Стены возникли только тогда, когда нам уже не стало надобности скрываться. Покушала? Давай тогда одеваться получше и идём смотреть. Все остальные уже закончили, я так думаю.