— Что ты — «вы» да «вы». Лёва я. Лев. Можно даже — Лев Львович. Уж ты постарайся обручиться вежливости: в аристократических кругах оно принято. Ты вот как думала — кто на мерседес-гелендвагенах ездит: чёрная кость, как ты сама?
Имущество одним хапком забросил в багажник, девушку с барсеткой в намертво стиснутых руках приторочил к переднему сиденью ремнём безопасности:
— Мне без надобности думать, что ты творишь сзади.
И рывком тронул махину с места.
Что-то и в нём самом, и в его технике было непростое, думала Марина, пока они катили по направлению от города. Оба приёмистые. Да, именно: лёгкие, маневренные, будто веса в них всего-ничего. Ей случалось кататься с мужиками похожего разлива во времена, когда было на всё и вся наплевать. Но никакого сравнения. «И язык не тот, и ухватки, — медленно произнесла она про себя. — Хочет закосить под бандита, и только. Старинное „обручиться“ вместо „обучиться“ — и думает, со мной и так сойдёт».
— А могу я спросить, куда ты меня везёшь, Лев?
— Всеконечно, мадам, — почти пропел он, не отрываясь от руля и дороги. — Купюр на всё достанет с лихом. Хотите — вглубь суши, в Европу, хотите — к морю.
— Солёной воды мне хватило за глаза.
— Залили, вроде как. И ушки, и оченята.
«Верно. Куда бы ни приехала, — подумала она, — на любом пляже, на любом берегу стану искать глазами одно и то же и гадать, примерещилось мне или нет. И гадать, что именно примерещилось».
— И куда ж нам порулить от соли, — подхватил вслух Лев, — когда в нас такой водицы аж девяносто процентов? Такое вот тесто на мясных дрожжах замешано.
— Рули куда знаешь, остроумец. Тебе что приказали?
— Идти вслед за господской придурью.
Дальше они почти не разговаривали. Что проку пытать судьбу, если не знаешь, что лучше и что хуже, решила девушка. И не то чтобы ей досталось по жизни всякого-разного — мудрость родилась совсем из другого места. По крайней мере, решила она, задним числом прокрутив кое-какие реплики, в женской консультации, с самого начала на неё смотрели не так. Вряд ли оттого, что хотели развести на бабки.
А больше всего её успокоил, как это ни удивительно, тот многоцветный слэнг, который Лев употреблял, когда хотел остаться в навязанной кем-то роли. Если разобраться, он не влезал ни в какие рамки языкового приличия.
Ну и прибавить сюда то, что в первую же ночёвку в мотеле, где для них оставили два смежных номера, на её карту поступило около полумиллиона долларов, причём канадских.
Завтракали они обычно вместе — манеры Лёвы показались Марине куда лучше собственных. Она-то училась по брошюркам и от нечего делать, а он… Вроде и без затей, не всегда по правилам, но как-то очень уместно. Даже когда среди дня он, съехав на обочину шоссе, водружал между сидений узкий столик, как в самолете, и накрывал его мелкими чашечками со всякой всячиной.
— Закос под Ямато, — ухмылялся при этом.
«Вечеряли» они там, где решали — вернее, он сам решал — ночевать.
— Так куда движем кони? — спросил Лев, когда они в очередной раз сошлись за трапезой. Почти проехав, между прочим, Беларусь.
— Разве я решаю? Думала, ты.
— Решаешь и разрешаешь. Только сама не понимаешь этих дел. Нам нужно купить тебе приличную недвижимость, вот я и выбираю. Литва когда-то считалась «страной замков», только почти все рухнули, а что осталось — государственное. Польские и чешские послевоенные — в большинстве новоделы, немецкие уж больно суровы: кое-что похожее было у тебя на родине. Хотя где тебе было видеть, ты тогда ещё далеко не родилась. Замки на Луаре довольно славные, но дороговаты. Я уж и приценялся к чему поменьше. Так можно до самой Испании докатиться, хотя один парень Дансейни уверял, что самые лучшие замки — как раз испанские.
— Не паясничай.
— И не думаю. Это ты нос кладёшь на квинту, а я незатейливо радуюсь жизни.
Марина не поняла ничего, кроме того, что её с какого-то рожна захотели приободрить. А её сторож уже откровенно углубился в свой ноут на батарейках.
— Права ты насчёт замков. Не так дорого, как потом налоги накладно платить, — сказал в экран. — Как за щенка охранительной породы: стартовая цена неважная, всё равно потом летят клочки по всем закоулочкам.
— Никогда не имела собаки.
— Как, а я?
Он коротко рассмеялся. Потом вдруг спросил, напоказ округлив тёмные глаза:
— Ты ведь любишь всякую древесность? Тогда надо в Швейцарии шале подыскивать, ближе ничего не получится. А всякие достопримечательности побоку.
— Вот, смотри. Не понравится — другое возьмем, — произнёс Лев через неделю скоростной езды и кружения по серпантинам.