— Я вообще-то не хотел тебя пугать, поэтому не сказал… В общем, бывали случаи, когда людей снимали прямо с плотины. Сиверцев невольно напрягся.
— Кто? — уточнил он, заранее уверенный в ответе.
— Да эти самые, зубастые-когтистые… Сволочи, одним словом.
Фраза, в сердцах произнесенная Сиверцевым, была категорически непечатной, но удержаться он не смог, да и не пытался. Псих, выслушав, понимающе кивнул и заверил, что совершенно со всем вышесказанным согласен.
А еще примерно через час они дотопали до кордона. Откровенно говоря, от солидного слова «кордон» Сиверцев ожидал большего. А оказалось, что это одноэтажное здание в несколько комнат, с плоской крышей и без единого целого стекла. Кое-где и рамы были из оконных проемов безжалостно выворочены. А еще стены белого кирпича были щербатыми от пуль, ни дать, ни взять — Рейхстаг в сорок пятом.
— Не хилая тут война когда-то шла… — задумчиво протянул Сиверцев, глядя на отметины.
— Говорят, да, — согласился Псих. — Ну, пошли под крышу. Там никого, я чувствую.
«Чувствует он, — недовольно подумал Сиверцев. — Хорошо ему чувствовать! А тут идешь и на лужи уже с опаской смотришь — вдруг кто вынырнет…»
Тем не менее на ночлег они устроились с относительным комфортом. Погрелись у костра (кстати, вот он, плюс выбитых окон: можно жечь огонь прямо в помещении без риска угореть), еще раз перекусили, на этот раз с чаем и даже какими-то сладкими печенюшками, Псих надул спальник и предложил Сиверцеву отдыхать, а сам вызвался подежурить. Ваня не возражал. За два дня они с Психом отоспались капитально, но сегодняшний день Сиверцева преизрядно вымотал, причем больше морально, чем физически. Поэтому Ваня отрубился быстро, даже сам не заметил когда это произошло. Вроде бы только прилег, поерзал, прикидывая насколько удобно будет почивать на модерновом надувном спальнике, и вдруг разом провалился в кромешную черноту. Даже внутрь спальника не забрался — так и уснул поверх.
Тяжелый выдался день. А ведь собирались — всего-то! турнуть беспечных чужаков-чечако от схрона. Молодец Псих, велел экипироваться как на реальный выход. Каково бы сейчас им было, выскочи оба налегке? Воистину: идешь на час, припасов бери не меньше чем дня на три.
Глава четырнадцатая
Очнувшись, Храп долгонемогсообразитьгдеонизачем он. В поле зрения наблюдалась в основном жесткая коричневая трава, в которой Храп лежал физиономией. В висках молотками стучал пульс; особенно сильно — в левом.
Храп приподнялся на руках и сел. Левой части лица сразу стало щекотно. Храп машинально провел в этом месте ладонью, а когда отнял — тупо уставился на нее. Ладонь была сплошь в кровище.
И тут в голове словно что-то щелкнуло: Храп все вспомнил. Не частями, не постепенно — все разом. И как Тучкин засек каких-то олухов у агропромовского забора, и как сам он дружеским пинком поднял со спальника Налима и велел подсобить, и как глядел на олухов сверху, с забора, и как они с Налимом олухов построили и прогнали, и как заметили за холмиком чьи-то любопытные рожи и пошли на них поглядеть, и изумление оттого, что это оказались сталкер Псих и ботаник с заимки, которых команде Храпа надлежало выглядывать у перекрестка, и как Псих одним движением срубил Налима, и как сам Храп дважды думал, что срубил Психа, и оба раза ошибся, и смутное движение позади, где валялся ботаник, а потом ослепительная вспышка перед глазами и за ней чернота.
Голову знакомо ломило — здравствуй, сотрясение! Мысли не то чтобы путались — были противно вялыми, да и тело слушалось словно бы с неохотой.
«Хреново, — озабоченно подумал Храп. — Вот как раз сотрясения мне сейчас и не хватает, когда нужна ясная голова и хорошая реакция…»
Он осторожно подобрал под себя ноги, принимая положение «на корточках», а потом медленно, с опаской выпрямился. Как и ожидал — в глазах слегка потемнело. Но поскольку на ноги встал медленно, а не рывком — лишь слегка. Кровь продолжала струить по левой щеке — на куртку уже капало.
«Какого рожна мы с Налимом не надели шлемы? — подумал Храп с досадой. — Вот, дьявол, в первый раз за хрен знает какое время оказался под открытым небом без шлема, и привет. Моментально огреб по полной».
Храпу стало нестерпимо стыдно. Вчера только плющил Налима, учил уму-разуму, а уже на следующий день сам лоханулся во сто крат позорнее. Что ж такое творится-то? Кстати, а где Налим?
Храп выудил из кармана носовой платок (долго выцарапывал его, руки не слушались), провел по мокрой щеке снизу вверх, а потом прижал к ране. Сейчас он стоял у подножия холмика над схроном и холмик был слева от него. Значит, Налим должен быть позади. По крайней мере, в последний раз Храп его видел именно в той стороне.