— Давай вперед! — скомандовал Псих.
Сиверцев повиновался. Чуть раскинув руки в стороны для равновесия он прошел по кирпичам и перепрыгнул на ступеньки. Псих подпирал сзади. Однако, невзирая на спешку и разлитый холодец, он все же закрыл и запер дверь и спрятал ключ в тайник. Сиверцев дожидался его вверху, у начала лесенки.
Под открытым небом уже чувствовалось близкое утро, во всяком случае, фонари смело можно было выключить и прятать, видно было и без них. Псих поднялся по лестнице и поравнялся с Ваней.
— Правильно, что дальше не пошел, — похвалил он. — После выброса сейчас веселуха будет — новых аномалий без счета, в самых неожиданных местах. Холодец нас уже поприветствовал.
— Куда дальше-то? — Ваня попытался вернуть разговор в практическое русло.
— Можно доспать, — пожал плечами Псих. — Только лучше этого не делать. А то зевнем еще вездеход.
— Да куда спать, окстись. — Сиверцев совершенно точно знал, что в ближайшее время все равно не уснет, даже если и заляжет на пенку.
— Правильно. — кивнул Псих. — Тогда можно просто посидеть на крылечке. Или в курилке. Тебе где больше нравится?
— Честно говоря, мне бы больше понравилось в «Ать-два» или в «Вотрубе». Если учесть время — то и родная койка в общаге устроила бы, — мечтательно сказал Сиверцев. — Вот там бы я вопреки всему отрубился!
— Ну, потерпи немного. Сегодня твоя командировочка скорее всего закончится. Сядешь в тараненковский танк — и расслабишься. «А ведь действительно, — сообразил наконец Сиверцев. — Неужели правда?»
Он до того привык к Зоне и к постоянному ощущению близкой опасности, что уже и поверить не мог в реальность возврата к беспечному существованию за ее пределами.
— Это если Тараненко приедет сегодня, — проворчал он вслух. — Что не есть непреложный факт.
— Приедет, никуда не денется, — убежденно сказал Псих. — Помянешь мои слова!
Они прошли к шестиугольной беседочке, в которой когда-то располагалась курилка. Теперь у беседочки заметно просела крыша, а одна из пяти закрытых сторон была проломлена, словно какой-нибудь тупой псевдогигант решил попасть внутрь не со стороны входа, а где придется. В остальных местах даже лавочка уцелела и не сгнила — на ней до сих пор можно было безбоязненно сидеть. Там Псих с Сиверцевым и обосновались.
Сидели они не то чтобы очень долго — минут пятнадцать. Небо на востоке начинало помалу светлеть, далеко в лесу тявкали и перекликались собаки перед утренней охотой. Если бы Сиверцев отчетливо не понимал, что находится в полной опасностей Зоне, утро можно было бы назвать идиллическим.
Псих развалился на лавочке — руки в стороны, на бортик беседки. Расслабленная его поза выглядела обманчиво: Сиверцев знал, что этот товарищ умеет мгновенно переходить из расслабленного состояния в рабочее или боевое. Видели-с…
Вот и сейчас он сидел-сидел, а потом вдруг подобрался, шевельнул головой и приобрел такой вид, словно старательно во что-то вслушивался.
Сиверцев конечно же насторожился, но благоразумно не подавал голоса, просто внимательно следил за Психом.
— Кто-то идет! — прошептал тот. — Оттуда! Он указал на юг, в сторону границы.
— Что делаем? — тихо отозвался Сиверцев.
— Давай-ка в здание. — Псих уже подхватывал свой рюкзак.
Они вернулись к крыльцу и поднялись. Псих выбрал комнату, из которой была видна и беседка, и дорога за ней. Причем в этой комнате было сразу два окна в двух стенах — одно на беседку, частично даже застекленное, второе в сторону Свалки, без рамы, просто пустой проем.
— Кого ж это черти несут? — риторически вопросил Псих. — Тараненко должен на вездеходе, а эти пешком…
Через несколько минут из-за крайних деревьев, загораживающих дорогу на юге, показались двое. Оба высокие, но один еще и широкий — здоровенный детина, одетый обычным для Зоны образом — камуфляж, легкий шлем, полумаска, ботинки. На шее висит что-то огнестрельное, руки сложены на этом огнестрельном, походный вариант. Второй худощавый, в бесформенном плаще и нахлобученной широкополой шляпе — лицо, небось, и вплотную не разглядишь. Оружия не видно.
Они дошли до места, где от колеи к зданию старого кордона, в котором сейчас прятались Псих с Сиверцевым, отворачивала тропинка. Ненадолго задержались, словно переговаривались и решали — свернуть, не свернуть. И все-таки свернули.
— Ваня, — шепотом произнес Псих. — Будь готов по команде сигать в окно! Сиверцев скрипнул зубами и кивнул.
«Начинается! — с досадой подумал он. — Нет чтобы Тараненко на вездеходе приехал! Тогда точно все приключения завершились бы, сиди себе в вездеходе, дуй хозяйский коньяк…» Но приключения только начинались.