После того, как Пашка с Киргиза сполз, Киргиз остался верхним. Поэтому он коротко сообщил:
— Встаю!
И отлип от кучи-малы. Освободившийся Храп (Киргиз до того сковывал его ноги) встал тоже.
— Чига! — закончил он перекличку. — Ты как?
— Висю, — флегматично доложил Чига.
Киргиз тем временем глянул на стюарда. У того всё лицо было окровавленное и разбитое, не только губа. Но руки-ноги, вроде бы, выглядели естественно, нигде не сгибались в неположенных местах или в неположенные стороны.
Киргиз тронул его шею. Под пальцами отчётливо прощупывался пульс, учащённый, но равномерный.
— Жив, — объявил Киргиз. — Без сознания. Налим, глянь-ка.
Куча-мала тем временем раскопалась и восстала. Каждый занялся своим делом. Храп вышиб ногами задние двери и пошёл вызволять из кабины босса с Чигой, Оцеола вылез следом за ним, Налим занялся Пашкой, Тучкин вызвался ему помочь. Чтобы не мешать им Киргиз тоже вылез наружу и решил пока осмотреть чего там шарахнуло.
Если честно, ему вообще показалось, что «ниссан» подорвался на слабеньком взрывпакете и потому всего лишь опрокинулся. Про лопнувшее колесо Киргиз сразу и не подумал, тем более, само колесо в процессе автокатастрофы оторвало и оно улетело даже дальше кювета — нашли его несколько позднее.
Микроавтобус малость помяло, не без этого; была покорёжена правая задняя полуось, сиротливо торчал погнутый тормозной диск, но в целом можно было сказать, что фатальных повреждений, какие бывают при взрыве, не случилось.
— Так тебя через это самое, — пробормотал Киргиз, глядя на место, где полагалось пребывать правому заднему колесу.
Пробормотал и скривился — снова закровила губа. Киргиз добыл из кармана носовой платок и приложил к ране.
Тем временем Храп с Оцеолой открыли водительскую дверь, совместными усилиями извлекли из кабины Чигу и готовились принять босса, который ворочался, отстёгивая спасительные ремни. Покатилову нужно было выбираться вверх, чему заметно мешал торчащий поперёк пути руль. Храп и Оцеола подхватили босса под локотки и не без труда вытащили из микроавтобуса — всё-таки Покатилов был габаритный мужчина.
На землю он спрыгнул самостоятельно и сразу же взялся за комм. Подошедший Киргиз не сомневался, что звонит босс не кому иному, как начальнику охраны. Вскоре показались Налим с Тучкиным.
— Чё там Пашка? — справился заскучавший было Оцеола.
— Головой приложился, — ответил Налим спокойно. — Сотрясение, скорее всего. Очнулся, лежит. Пусть лежит, пока наши не приедут.
Босс вышел на дорогу, чтобы не месить грязь в кювете; туда же потянулись было и остальные, но Храп на всех прикрикнул:
— Куда со стволами? А если проедет кто? Тут вам не Сомали, давай к автобусу! «А и правда, — спохватился Киргиз. — Мы ж уже не в Зоне…»
Удивляться тому, что никто из команды даже во время кувыркания в «ниссане» не выпустил из рук оружия, Киргиз не собирался: ребята были ушлые. Один Пашка-стюард не профи, он в итоге и пострадал больше остальных.
Чига угрюмо пинал днище пострадавшей таратайки. Его можно было понять — шоферюги обычно привязываются к своей технике, тем более когда она хорошая. А у босса плохого не встретишь, любит он когда всё по высшему разряду.
Подмога примчалась минут через десять. Первым, конечно же, кубический джип с начальником охраны и парой ребят из тех, что в Зону никогда не ходят. Босс немедленно сел внутрь, а ещё минут через пять джип укатил. Храп, которому дали указания перед отъездом, вернулся к остальным.
— Ждём, — объявил он. — Ща доктора примчатся и за нами кто-нибудь.
Доктора примчались ещё минут через десять и сразу же принялись грузить Пашку в реаниматор. Потом промыли и заклеили губу Киргизу, а Чиге вправили вывихнутый палец. А там и транспорт подоспел, везти пострадавшую команду на базу.
— Босс, — угрюмо произнёс начальник охраны, когда Покатилов в очередной раз закончил разговаривать по мобильному.
— Ну? — отозвался Покатилов.
— Я вынужден снова вернуться к процедуре перехода периметра. Запрет на встречу и сопровождение надо снимать. Если бы мы сопровождали Чигу, половина вопросов снялась бы автоматически.
— Вопросы и так снялись.
— Если бы это был теракт, последствия могли быть фатальными.
Покатилов некоторое время молчал; потом ровно, почти без интонаций произнёс: