— Ну, а что делать? Не нравится, — подтвердил Храп. — Но если ты скажешь идти лесом — пойдём. С огорчённым видом, но пойдём. Разве я говорил, что мы не пойдём? Грек сквозь зубы матюкнулся и зашагал к воротам.
— Шевелитесь, дипломаты, — бросил он через плечо. Оцеола послушно двинулся за ним.
Когда Киргиз проходил мимо Храпа, тот придержал его за рукав, глянул в глаза, потом указал взглядом на Грека и тихо сообщил:
— Быстро оправился, сталкер. Молодец.
— Босс выбирал, — пожал плечами Киргиз.
— Ладно, топай. — Храп хлопнул приятеля по плечу, заодно придавая лёгкое ускорение, а секундой позже зашагал и сам.
Они благополучно просочились в ворота и действительно ушли с железнодорожного полотна, но пока недалеко. Грек повёл их как раз между насыпью и линией электропередачи, но для верности включил ПДА и часто с ним сверялся. От перекрёстка с автоколеей их отделяло километра полтора-два.
После пустошей, практически лишённых высокой растительности, идти перелесками было не очень приятно: казалось, что за каждым кустом, каждым древесным стволом кто-нибудь прячется. Покатиловская охрана вообще крайне редко бывала в лесистых районах Зоны, потому что босса в Зоне интересовали люди, а не деревья. А подавляющее большинство людей здешних лесов старались избегать. В них действительно водилось… всякое. Киргиз до сих пор вспоминал паутинные джунгли Рыжего леса, куда однажды занесла нелёгкая. Хорошо хоть ненадолго и неглубоко, несколько шагов от опушки. Ступишь, и всё вокруг меняется по сравнению с открытой местностью — освещение, звуки, запахи… И холод противный вдоль хребта продирает, потому что возникает навязчивое чувство пристального взгляда в спину. Спятить недолго.
К счастью, полоска леса вдоль железки в этом смысле оказалась куда спокойнее. Какая-то живность тут, конечно, водилась — натыкались и на кабаньи следы, и на собачьи, а мелкого тушкана даже увидели живьём — тот поспешил убраться в заросли едва люди приблизились. С Болота налетали порывы удушливого, отдающего аммиаком ветра, шевелили кроны деревьев, запутывались в них и обессиленно затихали.
Вскоре, как и предсказывал Оцеола, пришлось уйти ещё левее, потому что под опорами действительно целыми россыпями встречались электры, а чуть в стороне их уже не было. Провода на опорах их притягивали, что ли? Но неужели линия электропередачи ещё подтоком? Как, откуда? Нет ответов…
Храп периодически поглядывал на часы — одной из сегодняшних задач был дежурный хронометраж. До перекрёстка они добрались за час с четвертью — в без пятнадцати минут полдень.
Лесок в этом месте редел; туманная равнина Болота отдалилась от железки, а после граница топей и вовсе завернулась к югу. Правее и впереди вставали очередные пустоши, за которыми виднелся уже откровенный лес, бывшее приграничье. На фоне пустошей чуть более светлая полоска дороги просматривалась достаточно хорошо, особенно в бинокль или в прицел Киргиза. Дорога была практически прямая — то есть, резко не виляла, но как и все накатанные дороги без асфальта заметно «рыскала» на целинном грунте — метр вправо, метр влево. Правильно, пустоши же не идеально плоские, когда идёшь, а тем более едешь, поневоле станешь выбирать где ровнее и удобнее. Так и накатали-натоптали за много лет. В месте, где дорога взбиралась на насыпь, рельсы были утоплены между вкопанных бетонных плит, так что всё выглядело почти как настоящий железнодорожный переезд, только не было ни шлагбаумов, ни будочки смотрителя, ни самого смотрителя в непременной форменной фуражке, оранжевой железнодорожной тужурке и с жёлтым флажком в руке.
Перебравшись через рельсы, дорога чуть отклонялась вправо и уходила к горизонту, к невидимой отсюда Свалке. Храп в который раз сверился с картой.
— Грек, поди-ка сюда! — позвал он. Подошёл не только Грек, но и остальные.
— Синоптики тут гнездятся? — спросил Храп и ногтем отметил точку на экране.
— Примерно, — ответил сталкер. — У них лагерь мобильный, они в зависимости от погоды и уровня вод в Болоте перемещаются. Могут вообще от своих метеобудок на километр уйти.
— Далеко они от края Болота?
— Не очень, их, сразу видно, когда от дороги идёшь.
— Угу — буркнул Храп и снова принялся разглядывать местность в бинокль. — Эх, чёртов туман, не видно ничего!
Он ещё раз поглядел на карту, потом на местность уже без бинокля и, ни к кому конкретно не обращаясь, зло произнёс:
— Ну и где они придумают встречаться? В письме оно, вроде, всё понятно, где-нибудь неподалёку от перекрёстка колеи и железки. А конкретно-то где? Вот жеж, м-мать…