Развели костерок, принялись сушиться. От штанов и подвешенных на веточке носков быстро пошёл пар. Сиверцев, хлюпая носом, держал у костра ботинки, чтоб внутренность быстрее высохла. Псих над ним посмеивался — сам-то он сначала вырубил два колышка, забил их в землю у костра и уже на них надел сами ботинки — подошвами вверх, понятное дело. Ваня похлопал глазами, пробурчал: «Умно!» и сделал так же. Заодно и остатки воды вытекут.
— Побыстрее бы носки высохли, — вздохнул Сиверцев, отгоняя от босых ног комарьё.
— А у тебя смены нет, что ли? — отозвался Псих. Он уже с полминуты целеустремлённо копался в рюкзаке. — Как же ты собирался?
— Хм! — задумался Сиверцев. Откровенно говоря, он не особо и рассматривал то, что ему вручил Забиран перед выходом. Броник, комбез и шлем он надел в первые же минуты, а вот содержимое вещмешка, выданное вояками, так и лежало в пакете без движения.
Ваня глянул и сразу нашёл то, что нужно — носков нашлось аж три пары. Кроме того, обнаружилась смена нательного белья, мыло, зубная щётка и паста и три одноразовых станочка для бритья.
— Ну, ё-моё! — выдохнул Сиверцев с лёгкой досадой. — Зря я тебя на раритет ограбил. Оказывается, есть у меня зубная щётка! И паста есть.
Псих только головой покачал:
— Ну ты даёшь, хлопче! Сам не знаешь, что за плечами таскаешь?
— Да мне вояки что-то выдали, а что — я и поглядеть не успел. Сверху сухпай и вода, а глубже я не рылся. Как-то не до того было.
— Мы же два дня в схроне сиднем сидели! — не успокаивался Псих. — Времени было — вагон!
— Да отвлёк ты меня своей «Массандрой», — признался и покаялся Сиверцев. — А как первая бутылка ушла, я обо всём и думать забыл. Блин, как алкаш какой-нибудь, стыдно признаться. Вроде бы и не особо долго в Зоне сидел, да и не на сухую… Правда, на заимке народ спиртягу в основном хлещет, причём не всегда разведёнку.
— А тут «Массандра»! — хохотнул Псих. — Понимаю. Но ты бы всё-таки сделал ревизию припасам, а то будешь помирать и ни сном, ни духом, что за плечами спасение имеется.
Псих натянул сухие носки и слегка пошевелил пальцами ног.
— Эх, — сокрушённо вздохнул он. — Сапоги с портянками лучше, честное слово! Ноги не так устают.
Сиверцев недоверчиво покосился на Психа. Сам он сапоги в последний раз надевал в глубоком детстве — резиновые, по лужам бродить. И, понятное дело, не с портянками. Портянок Ваня не то что никогда не носил — даже и не видел ни разу. И вообще, этот давно вышедший из обихода предмет туалета для Сиверцева был чем-то сродни лыковым лаптям или ветхозаветному кокошнику. Что-то такое русское, но принадлежащее ко временам бояр, смуты и крепостного права.
— Как-то слабо верится, что лучше, — усомнился Сиверцев. — Небось, ноги натереть — минутное дело.
— Да щаз! — возразил Псих. — Как раз наоборот. Я за два года по жарище ни единой мозоли не заработал! А были олухи, кто пытался носки носить — мозоли за два часа, грибок за неделю. Правда, у меня почти всё время сапоги хорошие были, яловые, но и в кирзачах я первые полгода не помер.
Сиверцев подумал и не стал спорить. Мало ли? Вдруг и правда. Не зря же эти самые портянки народ несколько столетий носил и не жаловался. Да и Псих за время, проведённое рядом, не показался любителем приврать. Обычно всё, что он говорил, оказывалось правдой и быстро подтверждалось.
Пока ботинки окончательно подсыхали, Псих выудил из рюкзачка банку гречневой каши с мясом, вскрыл её, зачерпнул пару ложек и протянул Сиверцеву.
— Держи! Чего-то пузо подвело. Сейчас в два жала баночку схомячим, и до вечера жить можно.
Возражать или отказываться было глупо. Да и после пережитых треволнений не на шутку разыгрался аппетит — Сиверцев подозревал, что одной банкой дело не ограничится, но он к счастью уже знал, что в своём вещмешке тоже имеются какие-то консервы. Покажется мало — достанет, вскроет и вот оно, продолжение банкета. Псих, видимо, принялся вспоминать сегодняшние приключения.
— Вовремя ты того детину у схрона по башке треснул, — произнёс он задумчиво. — В одиночку я бы с ним, думаю, не справился, сильный, чёрт.
— Ну, а что ты хотел, Покатилов слабаков вряд ли будет при себе держать.
И снова Ваня вспомнил, что вроде как выступил против Покатилова. Видимо, судьба ему окончательно принять сторону Тараненко и держаться к шефу поближе — вдруг и правда в Европу с собой прихватит? Хотя, такие люди обещают много, а чуть становишься не нужен — все обещания мгновенно забывают и под зад коленом…