– Чего же она раньше не беспокоилась?
– Не имена такую силу, как сейчас. В этом мире многое изменилось в тебе. Ты разве это не чувствуешь?
Еще бы нет! Ева это не просто чувствовала, она это ощущала в полной мере, как на физическом, так и на энергетическом уровнях.
– М-да… – девушка иронично усмехнулась. – В самый раз вспомнить поговорку про никотин и хомячка.
Маг не стал расспрашивать ее, о чем эта поговорка он спросил о другом:
– Надеюсь на этом с глупостями покончено? И без этого много потрачено времени впустую. Конэ-Эль уже скоро закончит свою тренировку, а мы до сих пор еще не начинали. Присаживайся.
Ева вернулась к столу, пачка «ВТ» по-прежнему лежала на его краю. Щелчок пальцами, и она исчезла.
– Готова? – маг сделал вид, что ничего не заметил.
– Угу. Что у нас сегодня?
Над столом вспыхнул знакомый галоэкран.
– Поговорим о превращениях: как это делается и как использовать в сочетании со связками заклинаний.
Время летело быстро, словно стрижи в небе над городом. Каждое слово, сказанное мастером Агвальтом, Ева старалась запомнить, записать в свою память под грифом «очень важно!». Она повторяла за магом все движения, радуясь, как ребенок, своим достижениям и искренне расстраиваясь неудачам.
За эти два дня маг помог ей приобрести столько знаний, сколько она не получила бы и за семестр учебы в университете.
– Уяснила, как надевать личину? – вместо мастера Агвальта на Еву смотрел огромный зеленый тролль.
– Угу, – басом ответил клыкастый орк.
– Молодец! Развоплощайся, – маг вновь принял свой облик.
– А может, пока не стоит? – орк озорно блеснул глазищами. – Может, прям так и пойти к Конэ-Элю?
– Хочешь, чтоб у мальчика сердечный приступ случился?
– Да просто посмеяться, – орк гоготнул.
– Ой, ну и язва же ты… Думаю не стоит этого делать, – не одобрил Евино предложение маг.
Орк разочарованно опустил плечи, шмыгнул носом, и Ева сбросила личину.
– Вот, вроде бы и все… Я показал тебе самое главное. К остальному, я надеюсь, ты придешь сама. Задатки у тебя большие, основа есть.
– Спасибо вам огромное, мастер Агвальт. – В глазах у Евы светилась благодарность. – Вы столько для меня сделали! Я этого никогда не забуду!
Она подошла к старцу, обняла его и поцеловала в морщинистую щеку.
В каминном зале потрескивал огонь, в ожидании мастера Агвальта и Евы Конэ-Эль слегка задремал.
– Ты уже распрощался с моим двойником? – поинтересовался вошедший маг.
– Да, мы проработали с ним детально все мои ошибки, еще какое-то время фехтовали, и он отпустил меня, – отрапортовал Конэ-Эль.
– Все правильно, – мастер Агвальт прошел к камину и устало опустился в кресло.
– А где Ева? – эльф слегка разочаровался, не увидев своей подруги.
– Скоро придет, я дал ей возможность побыть одной. И выкроил время поговорить с тобой наедине.
– Со мной? А о чем?
– Не «о чем», а «о ком». О Еве.
– О Еве? – эльф слегка опешил.
– Да. Сегодня она узнала одну очень неприятную для нее вещь. Раскрывать ее суть я не имею права, прости, это тайна Евы. Если она захочет, то сама тебе расскажет. Я же хочу попросить вот о чем: будь с ней рядом, следи, чтоб она не наделала глупостей.
– А что именно? – уточнил эльф.
– Чтоб напрасно не рисковала собой, не лезла на рожон. Поверь мне, она это может. Обещаешь защищать ее и оберегать?
– Обещаю, – поклялся эльф.
– Чего это он обещает? – озорно улыбнулась Ева, появившись из-за спинки кресла, в котором сидел маг.
– Ева! Мы же договорились, что ты придешь через полчаса, – маг погрозил девушке пальцем. – Ай-яй-яй, нехорошо!
– Ну, мастер Агвальт, вы же сами сказали, что вечером расскажете про Конхен. Я просто сгораю от любопытства.
– Ой, и лиса! Ой, хитрюга! – всплеснул руками маг. – Ладно, ребятки, раз так, располагайтесь поудобней. Самое время вам узнать историю меча.
Сев в кресло рядом с эльфом, Ева обратилась в слух.
– Как там у вас в сказках говорится: жили-были?
– Именно так, – улыбнулась Ева. – Или «давным-давно».
– Тоже подойдет, – согласился маг. – Так вот, давным-давно жили-были…
Идея о сотворении меча возникла одновременно с мыслью о разделении Мира и создании Барьера. Необходим был своего рода инструмент, позволяющий держать Барьер закрытым.
– Так Конхен – это не только оружие, но и нечто иное? – перебила рассказ Ева.
– Не мешай, – одернул ее эльф. – Слушай и все узнаешь.
Маг продолжил:
– Когда вопрос о разделении Мира встал ребром, то собрались семь Первых Отцов, семь основателей древнейших рас.
– Семь Первых Отцов и все эльфы? – опять не выдержала Ева.
– Среди них находился эльф, но только один, остальные принадлежали другим расам.
– Разве Конхен не эльфийский меч?
– Он сделан из эльфийской стали, но не более того, создатели у него разные, – спокойно пояснил маг.
Эльф покачал головой, совсем не умеет молча слушать.
– Семь первых рас Единого мира, семеро первых, которых Творец создал на этой Земле, те, кого потом назвали Первыми Отцами: Дракон, Эльф, Гном, Велианец, Тритон, Маг и…
– Человек? – полюбопытствовала Ева.
Эльф закатил глаза: ну, до чего же неугомонная.
– Ева, пожалуйста, не перебивай, – попросил Конэ-Эль.
– Молчу, молчу, – прикрыла ладонью губы Ева.
– Нет, не человек. Людская раса не относится к первородным, они появились позже, примерно в одно время с вампирами и эрлангами. Последним был орк. Хотя многие считают, что орки появились уже после, по ходу развития нашего Единого мира, но это не так. Орки также относятся к Первородным.
Первые Отцы понимали, что при разделении мира и построении Барьера выделится большое количество свободной энергии. Вот ее-то и решили при помощи заклинаний и превосходной эльфийской стали преобразовать в Конхен, создав таким образом инструмент для защиты самого Барьера. Первые Отцы прекрасно осознавали, что время от времени будут появляться желающие его разрушить, поэтому наделили меч такой энергией, которая не позволит это сделать.
Все семеро собрались в урочный день, в урочный час и принялись за дело. Конхену была отдана не только колоссальная по мощи энергия, но и частичка души каждого из творивших его.
– Мастер Агвальт, я так понял, что именно это и послужило причиной того, что Конхен меняет свой облик? – не удержался от вопроса эльф.
– Верно подмечено, мой мальчик, – закивал головой маг. – Все дело в том, что каждый из Первых Отцов видел меч по-своему, в силу его личного представления о том, как должен выглядеть меч. Потому Конхен и родился изменяющимся. Только рисунок на клинке остается неизменным.
Что-что, а рассказчиком мастер Агвальт был превосходным. Огонь в камине потрескивал еле слышно, словно старался не мешать слушателям. Эльф и девушка с удовольствием внимали рассказам мага о рождении меча, обо всех перипетиях, связанных с его каждым появлением в Магическом мире. Время за этими рассказами летело незаметно. Периодически маг, увлекшись своими воспоминаниями, перескакивал с рассказа о Конхене на истории из своей собственной жизни.
Пляшущие язычки огня притягивали взгляд. Ева смотрела на них не отрываясь. Да, на огонь можно глядеть очень и очень долго.
– Мастер Агвальт, вы сказали, что почти все маги ушли за Барьер, а вы? – задала вопрос Ева, дождавшись, когда маг сделал паузу.
– А что я? Кто-то ведь должен был остаться тут, – как-то уклончиво ответил маг.
Вздохнув, девушка вновь повернулась к камину.
– Что-то не так, девочка?
– Простите, мастер Агвальт, но вы, как мне кажется, не все договариваете.
– Вот как, – хмыкнул маг, – может и так…
– Вы ведь один из Первых Отцов? – озвучил догадку Конэ-Эль, к которой они пришли вместе с Евой.
– Скрывать не стану, это так. Молодцы! Я вот думал – догадаетесь или нет.
– Вообще-то тут и гадать долго не пришлось, это почти сразу стало понятно, – эльф подмигнул Еве, – Конхен нам об этом рассказал.